Пора действовать. Купер прикидывал, не выпить ли еще стакан пунша, чтобы приглушить боль. Этого Шеба ему позволить не могла — вырубится в любое мгновение. Чертовка принялась за парня так, что дымок вновь повалил из ушей, а Куперу подумалось: «Какая мерзость этот зеленый пунш, все, больше ни капли дряни!» Швырнув полупустой стакан на пол, Купер попытался навести пылающий взгляд на Тайсона.
Она считает меня ничтожеством, — начал голос в голове Купера. — Нет, она вообще никем меня не считает, я для нее пустое место. Ничего, сейчас она получит! Сейчас она увидит такое, чего никогда не забудет.
Голова кружилась от алкоголя. Купер сунул руку на поясницу и провел ладонью по стволу пистолета, спрятанного под смокингом.
Шеба затаила дыхание; искры так и брызнули из ушей.
И вдруг в это важное-преважное мгновение осознала, что кто-то внимательно на нее смотрит.
И здесь, в танцзале, его манил тот же самый иссушающий зов, словно тонет кто-то, вопит о помощи. Никогда в жизни Гейб не слышал такого требовательного, настойчивого зова.
Его взгляд метался между парами на танцполе, однако самой «утопающей» видно не было. Тогда юноша прошелся по краю танцпола, вглядываясь в лица стоящих у стен. И там ее нет.
Гейб заметил, что Селеста вновь сменила партнера, но решил не отвлекаться. Если Селеста прямо сейчас не потребует, чтобы он отвез ее домой, пусть этим озаботится кто-нибудь другой.
Вновь прозвучала страстная мольба, влекущая его так, что Гейб даже усомнился в своем рассудке. Может, девушка в платье из языков пламени ему лишь привиделась? Может, зов — не более чем галлюцинация?
И вдруг он наконец-то наткнулся на то, что искал.
Обойдя стороной закручинившегося здоровяка Хита Макензи, Гейб приметил крошечную, но звездно-яркую багровую искорку. Да вот же она, притаилась за искусственным деревом, мерцая серьгами; вот она, его девушка в огненном платье! А вокруг нее сгустком энергии билось и тянуло то, что он считал зовом. Гейб двинулся вперед, не задумываясь. Наверное, он не смог бы остановиться, даже если бы очень захотел.
Нет, конечно, нет: он никогда раньше не встречал этой девушки; она ему совершенно незнакома.
Темные миндалевидные глаза смотрели уверенно и внимательно, хотя — Гейб был готов поклясться! — просто кричали о помощи. В них-то и пряталась страстная мольба, которую чувствовал Гейб. И не слышать этой мольбы он не мог, как не мог заставить свое сердце не биться.
Он ей нужен.
Нет, не может быть: Гейб Кристенсен идет прямо к ней! Увидев свое отражение в его мыслях, Шеба вдруг поняла: это ведь ее Гейб искал весь вечер! Что ж, на минутку можно и отвлечься от работы. Купер теперь никуда не денется, такого стоит пальцем поманить, и он твой. Несколько минут ему не помогут. Вот как забавно-то все повернулось. Значит, Гейбу не терпится получить свое персонально от Шебы? Ладно, устроим. Ему будет больно, а ей еще приятнее оттого, что он сам полез в капкан.
Соблазнительно распрямившись, Шеба использовала возможности платья на всю катушку. Она прекрасно знала, что должен чувствовать мужчина, увидев это платье.
Но несносный мальчишка смотрел вовсе не на платье, а в глаза!
Ох, и опасное это занятие — смотреть в глаза чертовки. Если человек не успевает отвернуться, его песенка спета. Раз угодив в капкан, он до конца жизни сгорает от бессмысленной страсти.
Придержав улыбку, Шеба встретила взгляд юноши, ринувшись в глубину небесно-голубых глаз. Глупый человечишка…
Гейб подошел к ней совсем близко, так, чтобы не надо было перекрикивать громкую музыку, и остановился. Он понимал, что смотрит слишком уж откровенно — еще подумает, что он какой-нибудь грубиян или придурок. Однако она заглянула ему в глаза таким же внимательным, изучающим взглядом.
Гейб едва успел открыть рот, чтобы представиться, как вдруг ее внимательный взгляд сменился удивленным испугом, а потом и ужасом. Бледные губы приоткрылись, девушка ахнула, пошатнулась и осела.
Гейб рванулся к ней и успел подхватить на руки прежде, чем она рухнула на пол.
Огонь погас, колени непослушно подогнулись. Адский пламень в душе утих, исчез, словно фитилек, оставшийся без воздуха.
Комната уже не казалась такой холодной, и здесь не пахло ничем, только потом, парфюмерией и сухим кондиционированным воздухом. Шеба не ощущала больше восхитительного вкуса беды и горя. Не ощущала вообще ничего, кроме того, что во рту пересохло. И что ее держат крепкие руки Гейба Кристенсена.
Платье девушки было мягким и теплым. Наверное, в нем-то все дело, подумалось Гейбу, когда он притянул ее к себе. Наверное, душный запруженный зал вкупе с таким теплым платьем оказались для нее непосильным испытанием. Гейб заботливо смахнул шелковистые волосы с лица девушки. И все это время она не отводила своих темных зачарованных глаз от его светлых.