– Нет! Но если ты захочешь, я научусь.
И парень опять сосредоточился на мясе, скворчащем на сковороде.
Вскоре Валерка выпроводил её из кухни. Маше и самой захотелось немного привести себя в порядок. Подойдя к огромному зеркалу в спальне, она увидела, что выглядит дурно. Волосы свисали тусклыми немытыми космами. Лицо серое, и белки глаз покраснели от недосыпания и слёз. «Господи! Я похожа на пугало. Да, если бы Павел увидел меня в таком виде, он не захотел бы даже пальцем прикоснуться!» И она поспешила в ванную.
Через час, причёсанная и накрашенная, в длинном платье Маша царственно вплыла в кухню. Валерка, державший в руке нож, выронил его, и тот громко звякнул о кафель пола. Парень, молча, шагнул ей навстречу. Так они постояли немного, всё больше ощущая неловкость затянувшейся паузы. Валерка, казалось, еле сдерживал себя от желания заключить девушку в объятья. Маша первой нарушила тяготившую её тишину.
– Валер, – она робко улыбнулась ему. – Может, мы поедим уже? Я сейчас в обморок упаду от вкусных запахов.
Валерка очнулся от наваждения и засуетился, словно это он хозяин дома, а она пришла к нему в гости.
– Конечно! Извини, сам не знаю, что на меня нашло.
Красиво сервированный стол удивил Машу. Оказывается, мужчина тоже способен создать комфорт. Она всегда считала это прерогативой женщины. Девушка с аппетитом перепробовала все закуски. Она смаковала мягчайшее мясо, исходившее соком, и даже позволила себе пару бокалов шампанского. От вкусной сытной еды и алкоголя Маша слегка опьянела. Когда она встала со стула, чтобы достать из шкафчика салфетки, голова у неё закружилась. Валерка тут же подскочил к ней и удержал от падения. Он стоял так близко, и от него исходило такое приятное тепло и надёжная сила, что на минуту Маша закрыла глаза и представила, что это не он, а Павел рядом с ней. Она податливо прильнула к нему, чем Валерка незамедлительно воспользовался. Он жадно впился в её губы, подхватил на руки и понёс в спальню.
Маша плыла по волнам блаженства. Сильные ласковые руки раздевали её, мяли, гладили, ощупывали. Нежные губы скользили по телу, изучая его изгибы и впадины. Маша изнывала от наслаждения. Она жаждала проникновения. Наконец- то он с ней.
– Паша, Пашенька! Войди в меня! – прошептала она.
В ответ услышала сдавленный стон. Парень отшатнулся от неё.
– Ну, я и идиот! Поверил, что ты меня хочешь!
Она открыла глаза. Пелена опьянения спала. Рядом с ней сидел обнажённый Валерка. Маша вскрикнула и зашарила рукой по кровати, пытаясь натянуть на себя отброшенное одеяло.
– Валер! Что ты делаешь? Ты воспользовался моим состоянием. Видел же, что я не в себе.
Тут парень взбеленился.
– Не в себе? Из-за этого козла? Паша, Пашенька! – передразнил он её. – Да, не нужна ты ему, неужели не понимаешь? Чем он тебя взял?
Оскорблённый Валерка не на шутку разозлился. Он кинулся к ней, повалил навзничь и всем телом прижал к матрасу. Маша забилась под ним, тем ещё сильнее распаляя его злобу. Он уже раздвигал ногой её бёдра, готовясь силой овладеть девушкой, и не переставал оскорблять её.
– Я сейчас покажу тебе, кто настоящий мужик! Ты меня умолять будешь, чтобы я ублажил тебя ещё не раз. Лежи и получай удовольствие!
Маша почувствовала, что его возбужденная плоть упёрлась в её лоно.
– Не надо, Валера! – заплакала она. – Прекрати! Я беременная от него!
Он сразу скатился с неё. Они полежали какое-то время рядом, не касаясь друг друга. Маша тихо всхлипывала, Валерка молчал. Наконец, он встал и начал неспешно одеваться.
Перед тем, как выйти из комнаты, парень повернулся к ней и сказал ожесточённо:
– Не знаю, что ты там вообразила себе своим глупым бабьим умишком, только у тебя с Пашкой никогда бы ничего не вышло. Он просто попользовался тобой. Поиграл и бросил. Неужели до тебя так и не дошло за столько лет, что он Светку любит? И будет любить! Несмотря на то, что она теперь пустой сосуд, он её не бросит. Своим ребёнком ты его к себе не привяжешь. В том, что Светка в ту ночь, когда застукала его в твоей постели, двойню потеряла и бесплодной осталась, он тебя винить станет! Да, да! Хотя сам на тебя залез. А ведь я надеялся, что у нас что-нибудь получится! Сох по тебе. Правду, видно, в школе говорили, только я не слушал. Шалава ты, Машка!
Он быстро пошёл к двери. Маша, ошарашенная его отповедью, успела бросить вслед ему вопрос, хотя ответ и так знала.
– А ведь это ты, сволочь, Светке подсказал, где мужа искать?
Валерка вздрогнул, но не обернулся и вышел вон. Громко хлопнула входная дверь. От сотрясения зеркало сорвалось со стены, ударилось об пол, треснуло и развалилось на несколько частей. Маша полежала ещё немного, бездумно глядя в потолок. Потом поднялась и прошла на кухню. Осмотрела гастрономическое изобилие на столе и внезапно девушке показалось, что тарелки наполнены смрадной гниющей плотью. В зелёной слизи копошились черви, и множество мух роилось и тут же размножалось на зловонных останках. Превозмогая тошноту, Маша сгребла со стола всё вместе со скатертью и выбросила в кухонный мусоропровод.
Глава 8. Помешательство
Через полтора месяца Павел привёз жену домой. С той ночи, когда хирург в тёмном вестибюле больницы озвучил ему страшный вердикт, перечеркнувший их будущее, мечты о большой семье, Павел, казалось, постарел на несколько лет. Глаза потухли, и в чёрных густых волосах заблестели тонкие серебристые нити. В несчастье, произошедшем с женой, поначалу он винил только себя. Если бы он мог повернуть время вспять, переиграть всё по-новому. Зачем он пошёл на тот злосчастный вечер без Светланы? Если бы она была рядом с ним, их свидание с Машей никогда бы не состоялось. Он бы не познал её ласк, тела. Его бы не покинул здравый смысл от страсти.
Светлана бледной тенью бродила по квартире. Она разом потеряла интерес ко всему, что прежде занимало её. Разговаривали супруги мало, отвлечёнными сухими фразами ни о чём. Павел продолжал учиться, а Светлана наотрез отказалась вернуться в институт. Впрочем, там пошли ей навстречу и оформили на год академический отпуск, выразив надежду, что время сгладит боль потери, и Светлана вернётся к студенческой жизни. Павел всё чаще задерживался в институте допоздна. И хотя в средствах они не нуждались, благо от покойных родителей и бабушки Павлу перешли неплохие сбережения, да и родители Светланы помогали им деньгами, Павел подумывал о том, чтобы устроиться в какую-нибудь больницу медбратом в вечернюю смену на полставки. Перспектива проводить долгие вечера в квартире, наполненной невысказанными упрёками, тяготила его. Жена ни разу не сказала вслух, что это он виновен в гибели детей, но Павел чувствовал её безмолвные обвинения. Обстановка в доме сделалась совершенно невыносимой. Павел устал казниться. Ему хотелось вырваться, убежать, уехать куда угодно, лишь бы хоть день не видеть укорявшей его своим убитым и потерянным видом Светланы. Не задыхаться в молчании, которое набатом било в сознании: « Ты! Ты! Ты убийца!
После долгой унылой зимы в город, наконец, пришла весна. Солнце ласково согревало озябшие за долгие холодные месяцы улицы. С весёлым журчаньем устремились в ливневые водостоки ручьи. Люди избавились от надоевшей им зимней амуниции и сменили её на лёгкие, яркие одежды. Всё больше красивых девушек прогуливалось по улицам бесцельно, просто так. Как всегда, именно весной появилось огромное количество беременных. А может, зимой под толстыми шубами и пальто просто труднее было заметить их особое положение. Они, как Божьи избранницы, гордо несли свои животы. Плыли по городу, словно корабли, доставляющие новую жизнь от пристани «зачатье» до порта «рождение». На лицах женщин лежала печать глубокой мудрости, словно будущие мамочки знали тайну сотворения мира. И все они выглядели счастливыми.