Оказавшись ближе к Павлу, любовь девушки приобрела черты навязчивой фобии. Маша издалека следила за Павлом и Светланой. Её сердце рвалось от боли и ревности, когда она видела их, таких счастливых и жизнерадостных. Было ясно, что Павел без ума от жены. Что их связывает сильное, ничем не замутнённое чувство. Но на этот раз Маша решила, что непременно добьётся своего. Только он был нужен ей, и отступать она не собиралась. Несколько раз девушка пробовала подкараулить Павла одного, но каждый раз что-нибудь мешало ей. Наконец, на встрече выпускников Маше удалось увидеться с ним и договориться о свидании наедине.
Глава 5. Измена
Часы, проведённые в компании друзей, пролетели молниеносно. К концу вечера Павел сам не заметил как, здорово опьянел. Пил только сухое, а развезло, и язык стал ватным, непослушным. Валерка исподтишка поглядывал на него, и Павел подозрительно подумал, что друг вполне мог приложить руку к его опьянению: подлить водки в кружку с вином. Время было позднее. За разговорами и выпивкой засиделись дольше положенного. Около одиннадцати Павел спохватился, что его уже полчаса Маша ждала на улице возле школы. Он спешно засобирался. Валерка увязался за ним следом, и Павел не знал, как сказать приятелю, что должен выйти один. Когда они шли по коридору первого этажа к выходу, Валеркино веселье исчезло без следа. Неожиданно он крепко вцепился в рукав Пашкиной дублёнки и потянул его за собой в пустой мужской туалет. Павел сначала в шутку воспринял выходку друга. Но в туалете Валерка схватил его за грудки и с силой ударил о стену.
– Валер, ты сдурел? Что за хрень? – Павел попытался оттолкнуть от себя взбесившегося ни с того, ни с сего приятеля. – Перебрал что ли? Охладись.
– Я в норме, – с ненавистью прохрипел тот. – Предупреждаю тебя, по-хорошему: не тронь её. Тебе что, Светки мало?
Павел сначала не понял, о чём толкует приятель.
– Слышишь, ты чего распетушился? Кого я не должен трогать? Прежде, чем на рожон лезть, объясни по-человечески.
И тут Павла осенило.
– Так ты про Машку?
Валерка сильнее сжал пальцы, усилив хватку.
– Она не Машка, не смей с пренебрежением о ней говорить! Понял ты, любимчик фортуны! Оставь её в покое! Обещай, что не станешь встречаться с ней!
Павел криво ухмыльнулся.
– Извини, Валер, но я дал клятву и выполню обещанное. Ты зря разволновался. Ну, поговорю я с Машкой, что в том криминального.
Валеркины глаза налились кровью, и он ударил Павла кулаком в скулу. Несколько минут приятели яростно мутузили друг друга. Наконец, Валерка, тяжело дыша, отпихнул Павла и выскочил из помещения.
Выходя из здания, Павел надеялся, что девушка не дождалась его и ушла домой. Но навстречу ему бросилась тоненькая женская фигурка. На бегу, Маша поскользнулась и буквально упала в его объятия.
– Я думала, опять обманул, – она счастливо улыбнулась и потянулась навстречу его лицу. – Паша, Пашенька, я так долго мечтала об этом! О, Господи! Что с тобой? Это кровь?
Девушка испуганно коснулась разбитой скулы. Павел слегка отстранился.
– Чепуха, Маш. В тёмном туалете об косяк ударился. О чём ты поговорить со мной хотела? Давай, я провожу тебя, и по дороге ты расскажешь, что там за вопрос жизни и смерти?
Маша тем временем вытащила из сумочки белоснежный надушенный платочек и попыталась стереть кровь с лица Павла. Он задержал её руку.
– Маш, не стоит такую красоту пачкать. Дома отмоюсь. Пойдём, поздно уже.
Он взял девушку под руку и мягко, но настойчиво повёл в сторону школьных ворот.
Ночь была безветренная. Падал крупный, хлопьями снег. Он плавно кружился в воздухе, скользил вниз, словно невесомые крошечные ладьи в бескрайнем тёмном океане неба. Павлу показалось на мгновенье, что они остались одни на земле, такая стояла тишина. Внезапно, он осознал, что ему приятно идти вот так, молча, рядом с Машей. Девушка тоже притихла и загадочно улыбалась. Они дошли до дома и остановились возле её подъезда. Павел уже собрался попрощаться, как вдруг Маша тонко вскрикнула и начала оседать вниз. Павел подхватил её на руки и внёс в подъезд. С трудом поднявшись по лестнице, он нашёл у неё в сумочке ключи и открыл квартиру. Дома никого не было. Павел непроизвольно принюхался. Он давно заметил, что во всех человеческих жилищах свой индивидуальный запах. В квартире Маши приятно пахло хорошим кофе, ванилью и духами с нежным цветочным ароматом. «Чисто женский аромат. Ни капли мужского духа», – машинально отметил про себя Павел. Не разуваясь, он прошёл в ближайшую от входной двери комнату, которая оказалась спальней, и уложил девушку на огромную кровать. Маша слабо застонала и пошевелилась. Павел отправился на поиски аптечки и телефона. И то, и другое он обнаружил на кухне. Павел поднял трубку, чтобы набрать 03, и краем глаза уловил слабое движение, словно мелькнула чья-то тень. Легкое дуновение воздуха уверило его, что кто-то прошмыгнул за спиной. Павел бросил трубку на рычаг и быстро прошёл из конца в конец длинного коридора, заглядывая во все помещения. В квартире никого не было. «Померещилось. Это, наверно, моя больная совесть. Вызову скорую и пойду. Светка теперь с ума сходит. Вот идиот! Надо позвонить ей, сказать, что всё в порядке, скоро буду», – подумал Павел. Из спальни, где он оставил Машу, послышался её слабый голос. Павел тут же забыл о телефонном звонке и поспешил на зов девушки.
Маша уже сняла сапоги, шубку и одежду, в которой была на школьном празднике. В соблазнительной позе девушка лежала на кровати. Короткий кружевной пеньюар не скрывал длины её умопомрачительных ног, и было понятно, что белья под ним нет. Кожа девушки матово блестела в неярком свете ночника. Щёки её горели, а вырез на неглиже распахнулся настолько, что выставлял напоказ тёмные полукружья сосков. Девушка призывно приоткрыла губы и неторопливо провела по ним языком. Павел остолбенел.
«О, Боже! Я попал», – мелькнуло коротко, и он ощутил мощную эрекцию.
Маша смотрела на него покорно, с мольбой. И Павел сдался. Последовавшее за этим плохо запомнилось ему. Он взлетал ввысь и падал в бездонную пропасть, умирал и возрождался. Достаточно было её легкого прикосновения, чтобы желание обладать девушкой вновь овладевало им. Павел забыл о жене, об ожидаемом ребёнке. Маша была единственной, в ком он нуждался. К его немалому удивлению, она оказалась девственницей, но искушённой в ласках. С ней он осуществил все свои скрытые эротические фантазии, о которых стыдился рассказать Светлане.
Павел плохо помнил, что они пили в короткие минуты отдыха. Какое-то приторное и одновременно терпкое вино. Он только заметил, что Маша каждый раз подсыпала в его бокал яркий розовый порошок из старинной изящной склянки. Он хотел спросить её, зачем это, но страсть одурманивала разум. И Павел вновь растворялся в пожиравшем его желании наслаждаться телом девушки.
Под утро Павел настолько утомился, что задремал. Позже, вспоминая привидевшееся ему, он так и не смог решить, было то во сне или наяву. Павел лежал с закрытыми глазами, но веки, ему казалось, были прозрачными, потому что он наблюдал за тем, что происходило в комнате. Он видел обнажённую Машу, разметавшуюся рядом с бесстыдно разведёнными ногами. Девушка спала. Вероятно, ей снилось что-то неприятное и беспокоило во сне, так как её ресницы подрагивали, а глазные яблоки двигались под сомкнутыми веками. Поздний ноябрьский рассвет ещё не осветил улицы города. Снег закончил приукрашивать землю. Небо очистилось от туч, и круглый лик полной луны беззастенчиво рассматривал обнажённых любовников. Напротив кровати висело большое зеркало в вычурной резной раме, в котором отражался лунный диск. Павел сразу вспомнил прочитанный не так давно фантастический роман. Ему показалось, что он сам попал на другую планету или в иное измерение с двумя лунами. Внезапно амальгама зарябила, и из зазеркалья в комнату шагнула высокая худая старуха. Она держала в руках чёрный кувшин, расписанный магическими символами. Ведьма, иначе не назвать, приблизилась к кровати и поставила сосуд на край. Из него тут же высунулась ромбовидная голова отвратительного гада, чешуйчатая и склизкая, на которой злобно сверкали рубиновые глаза. Павел усомнился, что в земной фауне существуют подобные особи. Чудовище зашипело, выбралось из сосуда и направилось к нему. Холодное и липкое от слизи, оно доползло до его члена и принялось изучать орган раздвоенным острым языком. Павел с отвращением почувствовал, что его прежде вялая плоть напряглась. Тварь раскрыла пасть и стала насаживаться на член мужчины, словно удав, заглатывающий жертву. Сжатия причиняли Павлу ни с чем несравнимое удовольствие, и через несколько секунд он излил семя. Гад тут же оставил его, устремился к лону Маши и вёртко внедрился внутрь. Девушка прерывисто вздохнула и сладострастно застонала. Старуха повернулась и опять шагнула в стеклянную поверхность, которая мгновенно поглотила её.