— Мне следует застрелить тебя, — медленно произнес Пик. — Потому что знаешь, что? Я думаю, что ты причинишь ей боль. Ты не хочешь этого делать, но это случится, и тогда мне придется собирать ее по кусочкам.
Это не вселяло надежды. Я приготовился, ожидая пули. Он сделает это быстро или растянет «удовольствие»?
— Повернись.
Я повернулся и увидел, как он приближается ко мне, сжимая кулаки. И попытался заставить себя расслабиться, как на мое лицо обрушился первый удар, что голова откинулась назад. Боль пронзила меня, распространяясь от скулы. Второй удар пришелся с другой стороны, и я понял, что Ругер присоединился к происходящему.
Как раз то, что мне было нужно...
После этого я потерял чувство времени. В какой-то момент я упал на землю, и им легче стало меня пинать. Думаю, что справился с этим довольно хорошо, учитывая, что все мое тело охватила одна большая бушующая волна боли от мучительных пыток. Мне удалось не закричать, хотя я не смог удержаться от стонов, когда кто-то особенно сильно ударил меня. Но к этому моменту мне было так больно, что я понял, что хуже уже быть не может.
Потом почувствовал, как сломалось ребро...
А это было уже хуже. Ублюдок.
— Довольно, — услышал я Хейса, его голос звучал отстраненно. Кто-то перевернул меня на спину, и я прищурился из-за яркого света на потолке. Потом надо мной опустилось лицо.
Самое ненавистное лицо на свете. Чертов Пэйнтер.
Он что-то говорил, но я не мог разобрать это из-за звона в ушах. Я покачал головой, сосредоточив глаза на его губах. Он повторил это еще раз.
— Могу я покончить с ним?
Пэйнтер.
Господи, бл*дь, Иисусе.
Неужели этот парень ничему не учится? Я откатился в сторону, медленно распрямляя руки, пока не встал на колени. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, смутно осознавая, что в комнату вошло еще больше мужчин. Они разговаривали, но я не мог разобрать слова.
Я вскочил на ноги, покачиваясь, каждый вздох приносил боль, когда мои сломанные ребра смещались и задевали друг друга в груди. Пэйнтер стоял прямо передо мной, ухмыляясь, как хулиган на детской площадке. Я выплюнул зуб и растянул губы в улыбке, наполненной ненавистью.
Потом схватил его за плечи и ударил лбом ему в нос.
Он упал, словно камень, кровь потоком текла из его носа. Я снова покачнулся, отступая назад. Потребовались все мои силы, чтобы устоять на ногах, хотя избиение, которому я только что подвергся, дало мне немного преимущества. Мне уже было так больно, что боль во лбу практически не ощущалась.
Я глубоко вздохнул и ответил на вопрос Пэйнтера.
— Я уже говорил тебе. Но послушай-ка меня еще гребаный раз — оставь мою женщину в покое. Тронешь меня еще раз, и я закопаю тебя в землю.
Я поплелся назад, подняв голову, чтобы найти взглядом Пикника.
— Мы закончили здесь? — спросил я, потянувшись, чтобы осторожно проверить свои ребра. Господи, боль была невероятная. — Потому что это твой последний шанс. Убей меня сейчас или оставь нас в покое.
— Мы разместим вас в комнате наверху, — сказал Пик, с мрачным лицом. — Мне это не нравится, но я приму это. Я могу уважать мужчину, который будет бороться за мою девочку.
Он еще раз взглянул на Пэйнтера, потом повернулся и вышел из комнаты. Я, пошатываясь, пошел за ним, надеясь, что у кого-нибудь в этом месте был проклятый викодин.
— Так какую историю ты хочешь рассказать Эм? — спросил Хейс, пока мы медленно шли по коридору. Он не давил на меня, что я оценил по достоинству. Просто оставаться в вертикальном положении было гребаным чудом.
— Никакой истории, — сказал я. — Мои яйца — это единственное место, которое не пострадало сегодня вечером, и мне хотелось, чтобы так и осталось. Я скажу ей, что это дела клуба, так что мы не можем говорить об этом.
— У тебя никогда не было настоящих отношений, не так ли? — спросил он. Я покачал головой. Мы остановились перед лестницей, и я поднял глаза. Бл*дь. Мне не хотелось подниматься.
— Как ты догадался? — спросил я его, остановившись, чтобы перевести дыхание. Он резко рассмеялся.
— Со временем узнаешь.
***
Эм
Было уже больше двух часов ночи, когда папа вошел в затемненную кухню. Я все сильнее нервничала о безопасности Хантера, особенно когда увидела нескольких парней, входивших и выходивших из подвала.
Я вовсе не была идиоткой.
И знала, что там внизу, черт возьми, Кит и я практически выросли в этом доме. Осталось не так много секретов, хотя уверена, что мой отец не знал, сколько всего мы видели и слышали за эти годы.