— Ну пи#дец, ну нет, ну пожалуйста, — пронеслось у меня в голове, когда я увидел от чего дрожит земля.
Глава 5
— Всё-таки нужно поесть. Думать можно и во время еды — тихо сказал я себе. Воспоминания прошедших дней, из которых я вынырнул, прокатились по мне фантомной болью — физической и моральной. Опять вспомнил лицо той убитой девчонки. Этот груз всегда будет со мной.
Вечерний ветер разносил запах каши и дыма от костра. От этого запаха чувство голода ещё больше усилилось. Открыв глаза, только хотел крикнуть кого-то из солдат, как из ночной темноты появился старшина и заглянул ко мне в телегу.
— Пришел проверить? — отметил его заботу и повернулся в его сторону.
— Вы очнулись господин лейтенант, — с нескрываемой радостью проговорил старшина.
— Как себя чувствуете и чем помочь господин лейтенант, — задал вопрос старшина, — может по нужде нужно помочь или ещё чего?
— Есть хочу и помоги пожалуйста встать, — поворачиваясь на бок ответил. В целом состояние получше, но до идеала ещё далеко.
— Это мы мигом, каша с мясом отменная подучилась, — на ходу убегая к костру бросил старшина.
Старшина Ветров принёс полный котелок каши, краюху не свежего хлеба и флягу.
Вдохнув аромат этой вершины кулинарного мастерства, быстро приступил набивать кашей рот не обращая внимания, что она достаточно горячая.
Утолив первый голод уничтожив половину каши, посмотрел на старшину, который все это время стоял рядом.
— Ну рассказывай, — начал я.
— Так точно господин лейтенант. В строю осталось четырнадцать человек включая меня, старший лейтенант Горский погиб, оружие и боеприпасы собрали, раненых так же забрали с собой.
— Сколько раненых, сколько винтовок и боеприпасов? Сколько телег?
— Раненых 4 человека, а винтовки и патроны мы не считали, телеги четыре.
— Всего 4 раненых? — переспросил и ужаснулся.
— Так было десять, но шестеро отдали богу душу, не дожив до вечера, — перекрестился старшина.
— Всё равно мало, десять раненых и четырнадцать живых из почти что ста.
— Так эти демоны во плоти били наверняка, больше половины мертвых перерублены пополам.
— Пересчитайте патроны и винтовки, я видел револьвер у Горского. Вы же его подобрали, — уточнил я, увидел кивки и продолжил, — заряди и принеси мне. И кобуру тоже.
— И я надеюсь охранение выставлено, — холодно глянул я на старшину.
— Да да конечно. Четверо. Будут меняться каждые два часа.
Дальше пошёл рассказ старшины сколько лошадей взяли и, что оставшиеся раненые так же отойдут, не дотянут до помощи или до утр и где он поставил часовых. Пока старшина вёл рассказ я доел кашу с хлебом. Запивать не стал, особо не хотелось, но флягу оставил.
Старшина мялся и явно хотел что-то спросить. Рассмотрев его потуги, я сам узнал, что он хочет. Оказалось, что с рыцарей сняли очень приличное количество золота и серебра. И так как я точно убил минимум троих, мне причитается доля. Вот и мялся старшина спросить принести все взятое, чтоб я сам выбрать или я возьму уже выделенную долю. Мародёрствовать, вроде как нельзя, как в любой армии, но если взять в долю офицера, который прикроет на это глаза, то вроде и ничего такого и не было. Но всем при этом хорошо. Учитывая, что я гол как сокол и не знаю, что и как будет дальше, то я согласился посмотреть выделенную мне долю. Старшина мигом метнулся к костру и вернулся с тряпицей, в которой был хабар. Выделили мне только золото, серебра не было. Только золотых перстней с драгоценными камнями здесь было двенадцать штук. Не считая шести золотых цепочек, которые можно было сравнить с мини канатами.
— Сколько это в деньгах? — указывая глазами на хабар спросил у старшины.
— Ну если сдать ростовщику, то где-то тысяча рублей, если отдельно и не спешить, то полторы. Не меньше.
— А сколько стоит лошадь?
— Семьдесят рублей, — с недоверием посмотрел старшина, наверное, думает, что я его проверяю.
Я согласился на предложенную мне долю. Тряпицу спрятал в карман, плотно завязав.
— Еще что было? — негромко, как бы невзначай спросил я.
— Так все, что было здесь, — указывал старшина взглядом на тряпицу.
— Не ври мне, я спрашиваю, что было ещё? — повторил я.
— Камни, камни ещё были, господин лейтенант. Восемь штук у тех, что в латах, которых пули не брали.
— Неси сюда. Я хочу посмотреть.
Старшина откуда-то из-за спины достал мешочек и высыпал на дно телеги камни. Каждый камень был в два раза меньше моего минимум, а некоторые, наверное, и в три или четыре. При этом они все были тусклые, безжизненные и холодные. Трогать руками я не стал.