— Только не новые штаны, второй раз я такой удар не переживу.
Глава 6
Приход в сознание был резким. Вот ты в темноте и беспамятстве, а вот стало светло и больно. Одним рывком ворвался в реальность.
Первое чувство это сильная боль. И это уже начинает надоедать. Я не испытывал столько боли за 37 лет своей жизни в своём мире, сколько испытал тут за несколько дней. Если так и дальше пойдёт можно и крышей поехать. Ну или мазохистом стану. Может лучше самому это закончить — быстро и навсегда? Хотя нет, это грех. Не дождётесь.
Я в больнице. Я это понял, не открывая глаза. По запаху. По характерному запаху, который невозможно спутать с чем-то ещё. От чего такой запах в больницах я не знаю, но предполагаю это следствия обработок помещения каким-то средством. Скорей всего содержащем хлор.
Открыл глаза и залюбовался на сопящее у моей кровати прекрасное создание в белом халате. Сестра сидела и дремала на придвинутом ко мне стуле. Внимательно рассмотрел ее лицо. Красивая девушка примерно двадцати пяти лет. С длинными пушистыми ресницами, маленьким курносым носиком и губками в форме бантика. Сказать одним словом — милая.
Лежал я на животе явно уже давно. Все тело затекло, а поясницу просто ломило. Но больше всего болела грудь и спина. Хотя на спине боль была вперемешку с диким зудом. Чесалось очень сильно. Попытался извернутся и почесать спину рукой, но только простонал от бессилия, разбудив милашку.
— Ой господи Боже милостивый, — запричитала она, — лежите не двигайтесь, а то края раны разойдутся.
— Гхде йая, — прокряхтел, удивляясь своему карканью, во рту просто пустыня сахара.
— Попейте воды, — поднесла стакан мне сестра милашка и помогла напиться. Мммм какая же вкусная может быть простая вода. Просто живительная влага.
Я кивнул сестричке, что мне хватив, выпив практически всю воду. Убрав стакан на стол, она поднялась и со словами, — сейчас позову Николая Владимировича — вашего доктора, — чуть ли не побежала, направляясь к выходу.
Нахожусь я в достаточно большой палате, рассчитанной на одного пациента. Из мебели стол, стул, кровать, в углу большой шкаф. В комнате тускло горят светильники, за окном прохладная ночь, грудь сковывает боль от дыхания, а спина жжёт и зудит. А значит самое время разложить по полочкам, последние события.
Камень со мной что-то сделал и делает. Это очевидно. В моменты угрозы моей жизни все эмоции, которые мне могут помешать выжить подавляются.
Взять мою реакцию на бегство солдат. Нет я не тряпка, но и не альфа контр-генерал прошедший сто двадцать три боевых точки и двадцать морских сражений. Но не растерялся и принял меры, если расстрел своего солдата можно считать мерой. Быстрота реакции и понимание ситуации вырабатывается с опытом в девяносто процентах случаев и только десять — это врождённое. Дальше в последнем бою и в бою с кавалеристами я не испытывал страха, просто холоднокровно действовал. Я застрелил четверых. Просто и холоднокровно, как за хлебом сходить. И если убийство моего педо друга Марселя можно было отнести к состоянию шока или аффекта, то в поле и на дороге вряд ли. С механизмом действия на меня камнем придётся ещё разбираться. А то ещё в зомбяка превращусь в бездушного. И начну всех потрошить на право и на лево. Но и польза камня неоценима. Чего стоит только лечение, а может есть что-то еще. Хотя точно есть — ночное зрение в сарае я точно помню. Ну будем посмотреть, как говорится. Методом проб и ошибок, но я обязательно разберусь.