- Ну покажи хоть мне ее, я не прикоснусь к ней, я только буду смотреть. Кинь мне эту подачку, я умоляю тебя.
Ее глаза загорелись, красивые крылья прямого носа затрепетали и сузились. Она издала тихий стон и как-будто мимо своей воли, как загипнотизированная, раздвинула в сторону халат. Полушария ее грудей с темными маленькими сосками, глянцево отсвечивая белизной, покачнулись и замерли, призывно выставленные мне навстречу. Сладостная истома подкосила мне ноги и я чуть не упал. Конвульсии содрогнули мое тело.
- Салина, милая, я люблю тебя, - прошептал я, не сводя с нее глаз.
- Говори, говори, не умолкай, - задыхаясь прошептала она и прикрыла ресницами глаза.
- Покажи мне еще кусочек твоего тела, чтобы я мог на всю жизнь унести в памяти это сказочное ведение.
Она выставила из халата одну ногу.
- Хватит?
- Нет, нет, еще! - закричал я.
- А что же еще? Я почти все тебе показала.
- Я хочу видеть твой животик, твои руки, твои плечи, хочу лобзать глазами твой стан, твои бедра. Все, все…
- Ох, как ты обжигаешь своими словами, - ответила она с дрожью в голосе. - Я покажусь тебе вся, только подожди минутку, а то я умру.
- Я не могу ждать. Я хочу видеть тебя.
- Ну смотри… - с этими словами она сбросила с плеч халат и он упал на пол, окружив багряным ореолом ее ноги. Я невольно зажмурился, как от яркого луча - так очаровательно красива и мила была Салина в наготе. Только маленькие атласные трусики прикрывали от меня еще не познанное мною тела. Я задержал на них свой взгляд, пытаясь угадать, какие прелести скрыты там. Салина поймала мой взгляд.
- 11 -
- Ты хочешь видеть и это?
- Да.
- Так сразу… я не могу.
- Давай я помогу тебе.
- Нет, не надо, отвернись, я сама.
- Я не могу отвернуться, не могу ни на миг расстаться с тобой.
- Ну хоть закрой глаза, - взмолилась она.
- Нет, не могу.
- Ну тогда подожди немного…
- Я не могу ждать. Я сгораю от нетерпения.
- Сейчас.
Не сводя с меня глаз, наполненных сладостной влагой, она стала шарить рукой по бедру, ища замок змейки.
- Сейчас, - шептала она, - сейчас.
Наконец тихо треснула змейка и трусы упали к ее ногам. Тихо вскрикнула и, как будто, пронзенная моим взглядом в самое сердце, как подкошенная, упала на пол. Я подошел к ней. Она была бледная, капельки испарины бисером покрывали ее лоб и щеки. Я схватил ее на руки и перенес на диван. Пока она не пришла в себя, я торопливо шарил по ней руками, сладостно ощущая нежное голое тело. Мягкая выпуклость ее лобка была гладкая и чистая, без единого волоска. Это придавало ей неземную красоту античной фигуры. Она была божеством, все, на что я мог решиться по отношению к ней - это потрогать ее тело рукой, чтобы убедить себя в реальности происходящего. Салина открыла глаза, испуганно вскрикнула и спросила, прикрыв грудь рукой:
- Ты ничего со мной не делал?
- Ничего, - ответил я, еще не поняв вопроса. Она облегченно вздохнула и улыбнулась мне.
- Милый мой, не торопись, - прошептала она и погладила своей мягкой рукой мою пылающею щеку.
- Подай мне халат. Я мерзну.
Я подал ей халат и, пока она одевалась, сидел рядом с ней на диване, с сожалением глядя, как под плотной тканью постепенно скрывалось прелестное голое тело Салины.
- Ты огорчен тем, что я оделась. Ну не надо. А теперь, как только согреюсь, я снова разденусь для тебя и ты сможешь смотреть на меня снова, сколько захочешь. О, давай немного выпьем, я уже совсем трезвая. А ты?
- Я тоже. Но где мы возьмем вина?
- У, у!!!! этого добра здесь хватает, сколько хочешь, - воскликнула она и, подбежав к книжному шкафу, извлекла оттуда бутылку коньяка.
- Будешь это или виски?
- Давай это.
Мы выпили по бокалу, и Сали спрятала бутылку.
- Хватит, я не люблю пьяных. Ты ведь тоже не хочешь, чтобы приятное этой ночи потонуло в пьяном угаре.
- Ну конечно, иди ко мне, я тебя поцелую.
- Только не сильно. В губы.
- Хорошо.
Она подошла ко мне, положила свои руки ко мне на плечи и запрокинула голову, подставив мне губы для поцелуя. Я приник к этим пухлым кроваво-красным подушечкам губами и, чувствуя, как они шевелятся под кончиком мягкого языка затрепетал от сладкого упоения. Я обнял
- 12 -
тонкий гибкий стан и привлек ее к себе, чтобы она почувствовала во мне мужчину. Второй рукой я стал гладить ее грудь и теребить сосок. Салина вяло и бессильно сопротивлялась, тихонько вскрикивая.