Он отбросил одеяло, поднялся и в одной сорочке начал расхаживать по комнате. Он выпил холодной воды из графина. Правда он предпочел бы что-нибудь покрепче, чтобы прогнать черную депрессию и отчаяние, стиснувшее его душу. Но под рукой ничего не оказалось, так как король запретил давать ему спиртное. Он выпил еще воды, и, наконец, так как рассвет был уже близок, умылся и оделся в одежду, в которой он мог появиться при дворе. Затем он подошел к огромному окну и распахнул его, глядя на Мармбург, раскинувшийся перед ним и просыпающийся на рассвете. Лучи солнца осветили его мраморные дома и весь город казался россыпью драгоценных камней. Свежий воздух трогал его лицо. Голт пил его большими глотками. Непроизвольно его левая рука поглаживала могучие мышцы правой руки.
– Хорошо, - подумал он, жребий брошен. Теперь уже не имеет значения, что ему выпадет, орел или решка. Он должен теперь отбросить прочь всю жалость к себе и должен всем сердцем и всеми силами отдаться тому делу, которое ему поручено. Если возвращение Баронства Железных Гор зависит от этой сильной искусной руки, которую сейчас оглаживают его пальцы, то дело не так уж и безнадежно. Сколько бы воли и сил не потребовал этот поход в Неизвестную Страну, он найдет их в себе.
Решение было принято и настроение сразу улучшилось. Принесли завтрак и Голт поел с аппетитом. Затем его вызвали к королю и он шел через лабиринт коридоров широким уверенным шагом. Голова его была гордо поднята, плечи расправлены.
В большом холле не было никого, кроме короля, одетого в охотничий наряд и развалившегося на троне, и старика в красно-золотых цветах армии Бурна. Старик стоял рядом с королем, приземистый, толстый. На голове его были совсем седые волосы. Голт опустился на колени, затем поднялся и посмотрел на своего монарха.
Король махнул рукой.
– Ты, конечно, знаешь моего генерала Вальцхера.
– Да, сэр, - поклонился Голт. - Он был другом моего отца, и они вместе участвовали во многих сражениях.
– Верно, - сказал король, - именно потому я решил, что он должен заменить тебя в баронстве, пока ты будешь отсутствовать. Ты дашь ему письма управляющим и капитанам, что он будет править вместо тебя. Его слово будет таким же законом, как и твое, и ему должны подчиняться, как и тебе - беспрекословно.
– Хорошо, сэр. Я сделаю это. - Голт почувствовал приятное облегчение во всем теле и приступ нежной любви к своему королю. Ведь при дворе много таких дворян, которые были способны на все, чтобы получить в свое владение такое богатое поместье, как баронство Железных Гор. И даже если бы он вернулся с победой из своего похода, пришлось бы приложить немало усилий, чтобы выдворить их оттуда. Но Вальцхер был умен, честен, и ему можно было довериться без опасений.
И как бы в подтверждение этому, генерал заговорил.
– Милорд, ты понимаешь, как неохотно я берусь за это дело. Меня заставляет только необходимость.
Он помолчал, задумчиво приглаживая седые волосы.
– Но я могу тебя заверить, что мое правление будет справедливым, человечным и, насколько я смогу, мудрым.
– Я не сомневаюсь в этом, сэр. Я только прошу иметь в виду, что по традиции, мой народ имеет права и свободы более широкие. Мы все там, в Железных Горах, пограничники, и нас трудно вставить в обычные рамки. Но они подчиняются дисциплине, конечно в тех пределах, в которых находят ее разумной и необходимой, - он повернулся к королю и продолжал. - Благодарю, сэр, за столь мудрый выбор. Теперь мой разум будет более свободен, а рука сильнее.
– Этого я и хотел, - сказал Сигрит.
– Благодарю, генерал, ты можешь идти. Мне еще нужно поговорить с бароном Голтом.
Вальцхер поклонился и вышел. Развалившись на троне, король ковырял кончиком кинжала в зубах. Он лукаво взглянул на юного барона.
– Ну как? Твое мужество еще сохранилось? Твоя решительность не исчезла?
– Сэр, если бы мой отряд уже был готов, я выехал бы немедленно. Чем скорее начать, тем скорее кончить.
Король улыбнулся довольный:
– Я же сказал, что хочу, чтобы ты выехал как можно скорее. Все приказы уже отданы: лошади, мулы, снаряжение - все уже готово. Ты можешь сам убедиться, что в этом смысле я сделал все, чтобы ты смог добиться успеха. Раз уж я не рискую людьми, то с радостью отдаю деньги. - Он нахмурился. - С тобой здесь при дворе есть свита?
– Да, Ваше Величество. Линднер, капитан рыцарей и с полдюжины оруженосцев, пажей… Я хочу, отослать их в Старкбург вместе с генералом Линднером.
– Они уедут. За исключением… - король залез в карман и достал лист бумаги.
– Что ты думаешь об этом послании? Я опущу все формальности, которые идут вначале, и с которыми оно адресуется к нам. Перейду прямо к содержанию.
Он держал лист далеко от глаз. Ведь лет ему уже много и зрение его было не такое острое, как в молодые годы.
"… и как Ваше Величество знает, я заслужил во многих битвах награды, которые получил из ваших рук. Поэтому я осмеливаюсь обратиться к Вам с просьбой. Это был я, кто по поручению его отца впервые вложил меч в его руки, впервые дал поводья в руки молодого барона. Я обучал его воинскому искусству, которым он неоднократно и успешно служил империи. И за это я прошу вашей милости. Я прошу разрешить не нарушать моей клятвы, данной его отцу. Я поклялся, что никогда не оставлю молодого барона, что всегда буду ехать с ним навстречу любой опасности, оберегая его своим собственным мечом. Поэтому прошу милостивого разрешения Вашего Величества сопровождать барона Голта в его походе в Неизвестные Страны".
Король опустил бумагу.
– Подпись, - сказал он. - Линднер, капитан Голта, барона Железных Гор.
Голт проглотил слюну. Затем он покачал головой.
– Сэр, я прошу, чтобы вы отказали ему. Вы сказали, что поход очень опасен, и вы не хотите рисковать никем, кроме меня, так как моя жизнь все равно потеряна. Я очень люблю Линднера, который действительно был моим отцом. Я люблю его может всего лишь немногим меньше, чем родного отца, упокой Боже его душу. Из всех людей он единственный, чьей жизнью я не хочу рисковать. Я не хочу брать его с собой, а кроме того, генерал Вальцхер будет нуждаться в нем. Скажите ему, пожалуйста.
– Я не могу, - сказал Сигрит. - Линднер заслужил это право своей службой короне. Но если ты хочешь, ты можешь не брать его. Он ведь на службе у тебя. Если ты не хочешь, чтобы он сопровождал тебя, просто скажи ему.
Голт покачал головой.
– Я не могу сделать этого. Ни лицом к лицу, ни прямо в глаза.
Король засмеялся:
– Он честно служил тебе?
– Не раз он спасал мне жизнь.
– Тогда я думаю, что он должен ехать. Твоя жизнь представляет большую ценность, и этот поход очень важен для империи, а он зависит от твоей воли и жизни. Но все же решение остается в твоих руках. - Он громко хлопнул в ладоши. - Капитан Линднер!
Зашевелилась портьера. Голт повернулся и увидел человека в шлеме, кольчуге и кожаном пальто, из-под которого был виден меч. Лицо Линднера было жесткое, суровое с серыми глазами, которые постоянно были настороже, чтобы опасность не настигла врасплох. Он был таким и в молодые годы, а сейчас ему было больше сорока лет. Он улыбнулся Голту и поклонился ему.
– Так как король согласился с моей просьбой, а ты признал, что не можешь сказать "нет", то я полагаю, что все улажено, и я еду с тобой!
Голт смотрел на него.
– Черт побери, Линднер. Ты вступил в заговор с королем…
– Так я еду? - глаза Линднера встретились с глазами Голта.
Голт расслабился, рассмеялся, хлопнул Линднера по плечу.
– Хорошо, Линднер, едем.
Линднер усмехнулся.
– Отлично.
Послышался голос Сигрита.
– Ну, с этим покончено. Линднер, передай дюку Вольфсгейму чтобы через час все приготовленные к смерти узники были под сильной охраной и в цепях выстроены на площади тюрьмы. Там ты и твой господин подберет себе нужных людей.