– Герцогиня? Тут есть о чем подумать. Эйдриан не женат. Его отец будет поощрять ухаживания. – Хит многозначительно взглянул на Дрейка. – Думаю, придется собрать семейный совет, пока Эмме еще можно помочь.
– Грейсон сейчас в Кенте и пробудет там до пятницы – учит Роуана охотиться, – сказал Дрейк.
Гейбриел поперхнулся.
– Но мальчик еще не умеет ходить. Ему, как мне кажется, рановато стрелять из ружья.
– Не рано, если его готовят стать со временем маркизом. – Хит язвительно рассмеялся. – Дрейк, я предлагаю встретиться в пятницу вечером. Прошу тебя озаботиться тем, чтобы Девон пришел. Я бы пригласил Доминика, но он дружит с Эйдрианом, так что будет нечестно его привлекать.
– Значит, я тоже включен в вашу компанию? – спросил Гейбриел с довольной улыбкой.
Дрейк засмеялся:
– Без тебя, без твоего мнения это не будет советом в полном составе, кузен.
– Предосторожность не помешает. – Хит поднял руку. – Женщинам ничего не сообщать. Как бы мы их ни любили, вмешательства дам следует избегать любой ценой. Не надо, чтобы эмоции повлияли на наши решения.
Гейбриел допил херес со словами:
– У меня на губах печать.
– А на моих оковы, – вторил ему Дрейк.
Хит удовлетворенно кивнул:
– Ни один из нас не должен нарушить слова даже под давлением… ну, вам известны их хитрости. Женщины в нашей семье – сюда я включаю и сестер, и жен – обладают сверхъестественным чутьем на подобные дела. Если они заподозрят, что мы принимаем решение, не посоветовавшись с ними, они нас съедят.
Гейбриел недоверчиво посмотрел на него:
– Неужели ты хочешь сказать, что двое из вас, бывшие шпионы, слова не сказавшие под пыткой, на самом деле боитесь, что ваши жены разузнают о нашей встрече?
Хит задумчиво посмотрел на огромную карту Египта, висевшую на стене.
– Гейбриел, ты понятия не имеешь, какой властью обладают женщины в нашей семье.
Жена Грейсона Боскасла – урожденная леди Джейн Уэлшем, а теперь маркиза Седжкрофт, невестка Эммы – опустила полевой бинокль, когда старший лакей Боскаслов, Уид, запыхавшись, с трудом поднялся по травянистому холму. Ее сын Роуан, гулькая, лежал на одеяле, а отец с егерем старательно делились охотничьими познаниями с ребенком, который пока что не научился говорить. Джейн поклялась, что если Грейсон еще хоть раз покажет Роуану арбалет, она реквизирует у него этот предмет навсегда.
Уид помахал рукой со сложенным посланием. Он тяжело дышал и отдувался – очевидно, бежал всю дорогу от дома.
– От кого это, Уид? – спросила Джейн, уже представив, что несчастье случилось с кем-нибудь из пожилых тетушек и дядюшек, любимыми родителями, братом – прожигателем жизни или сестрами…
– Не знаю, мэм, – задыхаясь и держась за бок, произнес Уид. – Мне только сказали, что дело чрезвычайной важности и что нужно доставить вам это немедленно.
Одна из служанок, сидящих на траве рядом с Джейн, встала и с тревогой взглянула на нее.
– Пожалуйста, скажи моему мужу, что юному Ориону [10]необходим отдых.
Пока служанка быстро сбегала вниз по холму в сторону перелеска, Джейн аккуратно распечатала письмо и проглядела написанное. Послание было из Лондона от Джулии, жены Хита. И оно действительно было срочное и краткое.
«Эмма. Эйдриан Раксли. Я знаю, что ты сможешь угадать то, о чем осторожность вынуждает меня умолчать. Хит знает о ситуации и хочет собрать семейный совет, чтобы решить ее судьбу. Могу ли я попросить тебя вмешаться в интересах женской солидарности?
Во имя истинной любви, Джулия, твоя невестка, не чурающаяся скандала».
Джейн так резко повернулась, что Уид, с умилением смотревший на маркиза и маленького наследника, едва не упал. Он вполне мог скатиться вниз с холма, если бы Джейн не поймала его за рукав.
– Какая я неуклюжая, – сказала она.
Взгляд Уида остановился на письме, которое Джейн, нисколько не смутившись, засунула в лиф платья.
– Надеюсь, что новости не очень плохие, мэм?
– Будут плохими, если я не вмешаюсь, – пробормотала она себе под нос и прикусила язык.
Уид был предан Боскаслам. Джейн не сомневалась в том, что он отдал бы за нее жизнь, случись ей оказаться в опасности. Но если бы ему пришлось выбирать, чью сторону занять, ее или мужа, то Джейн подозревала, что Грейсон победил бы. Уид – мужчина и прежде всего верен мужчинам семьи Боскасл.
– Прикажете немедленно подать карету для вас с милордом? – спросил он.
Джейн бросила любящий взгляд на мужа и ребенка.
– Не стоит нарушать планы моего мужа. Я поеду в Лондон с миссис О'Брайен и сыном.
Миссис О'Брайен, ирландская няня Роуана, была решительной особой, не боявшейся противоречить Грейсону, когда дело касалось ухода за младенцем.
Старший лакей не раз становился свидетелем перепалок в семье Боскасл и поэтому сразу заподозрил неладное.
– Да, мадам? – произнес он тоном, подразумевающим все и ничего.
Джейн понизила голос до шепота:
– Из Милана только что прибыл модный сапожник, и я хочу перехватить его прежде, чем другим дамам о нем станет известно.
Уид понимающе кивнул – страсть к модным нарядам его не удивляла.
– Смотрите, никому не проговоритесь. – Джейн обворожительно улыбнулась.
– Вам не стоило говорить это, мэм.
– Хорошо. Я тотчас отправляюсь в Лондон. Вот только объясню все маркизу.
Когда жена сообщила Грейсону, что хочет вернуться в их особняк на Парк-лейн, он понял: что-то затевается. Обычно по ее требованию сапожника привозили в поместье, в Кент, как и портниху, модистку и ювелиров. А получив через час послание от брата Хита, извещавшего его о новостях, связанных с Эммой, маркиз укрепился в своих подозрениях.
Он не знал, какую интригу замыслила его жена, но посчитал, что будет разумно ее опередить. Они с Джейн получали удовольствие, пытаясь перехитрить друг друга.
Она не смогла скрыть своего разочарования, узнав, что он хочет поехать в Лондон вместе с ней.
– Тебе нет никакой нужды менять свои планы из-за меня, – сказала она, когда они оба вышли в холл, где громоздился их багаж.
– Но мои планы не имеют никакого значения, если в них не участвуешь ты, дорогая.
У нее приподнялась тоненькая бровь. Он заглянул в темно-зеленые глаза и почувствовал, как дрогнуло сердце. Брак нисколько не заглушил желания, которое он испытывал к ней. А также никуда не исчезло ее остроумие. Поэтому, если некоторые мужья после женитьбы впадали в апатию, Грейсон все еще пылал страстью к очаровательной леди Джейн.
– Послушай, Грейсон, – сказала Джейн, пока служанка накидывала ей на плечи длинную мантилью на бархатной подкладке, – мне не нужна твоя помощь, чтобы увидеться с сапожником.
– Я невыносимо скучал бы без тебя, – заявил он и сам стал завязывать обшитые тесьмой шнурки на ее накидке. – Ты же не возражаешь, правда?
– Но это всего лишь сапожник. – Она надула пухлые губки.
Он улыбнулся. Сапожник! Как бы не так! Что-то явно затевается.
Эйдриан любовался похожим на камею профилем Эммы Боскасл через перламутровый оперный лорнет, который одолжил у одного из двух джентльменов, сидевших вместе с ним в ложе театра.
Интерес дам, проявленный к его особе, удивил Эйдриана. Когда он вошел, то в переполненном фойе театра повисла тишина. Он с любопытством огляделся, ища глазами важную персону, заставившую умолкнуть молодых леди.
Женское внимание было ему не внове. Он сознавал свою привлекательность для противоположного пола, хотя не всегда этим пользовался и не делал зарубки, отмечающие его победы, на столбиках балдахина над кроватью.
Он считал нелепостью, что некоторые женщины преследовали его из-за герцогского титула. И вот сейчас, не успела начаться опера, как он получил семь приглашений на ужин, три – на завтрак и два – на не столь невинные развлечения.