Он замолк, потому что стоило им свернуть за угол, как они увидели младшего брата Эммы Девона, внимательно изучавшего коллекцию манускриптов.
– Странное дело, – пробормотал Эйдриан. – Здесь, оказывается, вся семья. Вон ваш брат.
Эмма в ужасе оглянулась.
– Не может быть. Он стоит рядом с Шарлоттой.
– Другой брат. Девон.
– Девон? В музее? Теперь мне все понятно!
Девон сел в кресло и, опустив на колени папку с манускриптами, изобразил удивление, затем дружески им помахал.
Эмма остановилась.
– Это зашло слишком далеко. Я положу этому конец, как только вернусь домой.
– Эмма, я всего лишь хочу поговорить с вами без полного состава охранников.
Она многозначительно посмотрела в сторону брата.
– Кажется, вам придется сделать это в присутствии целого комитета спасения.
– Я предпочитаю устроить личную встречу.
– Мы не сможем, – шепотом ответила она. – По крайней мере, до тех пор, пока они не перестанут сторожить меня, как сейчас.
Он нахмурился.
– Я не сдамся. Возможно, вам это неизвестно, но я всегда доводил задуманное до конца и сейчас не собираюсь отступать.
Вот она, мужская самонадеянность. И в то же время в его лице было что-то трогательно-беззащитное.
– Посмотрим, – тихо ответила она.
Эйдриан понимал, что объявленная любовная война потребует более искусной стратегии, чем прямые военные действия, которые он вел в прошлом, приобретая репутацию безжалостного воина.
Однако прежде ему не приходилось вести военную кампанию против братьев Боскасл. Он не мог не восхищаться их изобретательностью и решительностью, когда дело касалось защиты члена семьи.
Но как бы он ими ни восхищался, это не удержит его от осуществления поставленной цели. Наоборот – он станет добиваться ее еще настойчивее. Правда, пока что он не знает, как этого достичь. Он один против четырех братьев Боскасл? Очевидно, что ему необходим могущественный союзник и более четкий план действий.
Черная лакированная карета Хита прогрохотала по блестевшим от дождя булыжникам. Трое братьев Боскасл, сидевшие внутри, оглянулись на здание музея. Все хранили молчание. Девон снял черные кожаные перчатки и с раздражением швырнул их на сиденье.
– Это нелепо. Мы не можем повсюду гоняться за Эммой. Сегодня вечером она собирается посетить выставку фламандского рукоделия на Кавендиш-сквер. В конце концов, есть же мужская гордость!…
– Господи, – вздохнул Дрейк, – с меня хватит античных горшков.
– Но никому из вас не пришлось покупать розовое кружево, – сухо заметил Хит. – А завтра утром ее пригласили проинспектировать приходскую школу для детей проституток.
– На меня не рассчитывайте, – заявил Девон. – Потому что с Эммой, по-моему, собирается пойти Хлоя.
Хит усмехнулся:
– А Хлоя, как нам всем известно, абсолютно ничего не знает о недозволенных связях. Да она сама толкнет Эмму прямо в объятия Эйдриана.
– Мы не можем без конца ходить за ней следом, – пробурчал Девон. – Я уже смахиваю на престарелую дуэнью. Боюсь, как бы Джоселин чего-либо не заподозрила. Она может вообразить, что я занимаюсь неблаговидными делами.
У Хита вырвался вздох.
– Нам надо продержаться до приезда Грейсона. Тогда мы все соберемся и решим, что делать дальше.
– Непохоже, что наше присутствие около Эммы отпугнуло Волка, – заметил Дрейк.
Хит засмеялся:
– Вероятно, он просто не может с собой совладать.
– Эмма и Волк… Он ведь полная противоположность нашей сестре, всему, что ей дорого, – улыбнулся Дрейк.
– Я бы так не сказал, – задумчиво произнес Хит. – В один прекрасный день он станет герцогом. А если ему привить манеры, то кто знает? Разве все мы – не так уж давно – не нуждались в перевоспитании?
– Насколько я могу судить, она делает все возможное, чтобы вообще с ним не говорить, – сказал Девон. – А когда приезжает Грейсон?
Хит отдернул занавеску и посмотрел в окно.
– К вечеру, если гроза не помешает.
Джейн, маркиза Седжкрофт, и, несмотря на молодость, матриарх клана Боскаслов, приехала в свой лондонский дом, опередив мужа на два часа. Было уже темно, когда она устроила в детской сына Роуана и оставила его на попечении няни миссис О'Брайен.
Она второпях выпила кофе с бренди, чтобы подбодрить себя после дороги, снова села в карету и отправилась в дом зятя, надеясь не застать Хита. Но даже если он дома, все равно безопаснее устроить встречу там, а не у себя, потому что Грейсон мог появиться в любой момент и помешать.
К тому же эту встречу назначила жена Хита Джулия. Возможно, Эмма тоже будет, но это сомнительно.
В письме Джулия настаивала на секретности и намекала на срочность. Из чего Джейн сделала вывод, что нельзя терять ни минуты.
То, как Джулия встретила ее, подтвердило подозрения Джейн.
– Слава Богу, ты здесь! Скорей, скорей!
Джейн сняла накидку и перчатки и последовала за Джулией к боковой лестнице.
– Куда мы идем? Разве в твоей комнате нам кто-нибудь может помешать?
– Мой муж, – нисколько не смутившись, ответила Джулия.
– Понятно.
– Я хотела сказать…
– Можешь не объяснять. Я сама замужем за Боскаслом.
Они вошли в освещенную свечами большую гостиную. Одна из женской половины клана Боскаслов, Хлоя, темноволосая младшая сестра Эммы, поднялась с кресла и обняла Джейн. Хлоя тоже не избежала скандальной истории. Она вышла замуж за ближайшего друга Эйдриана Доминика Брекланда, виконта Стратфилда, после того как обнаружила его у себя в шкафу, где он прятался и едва не задохнулся.
Позади Хлои на красивом стеганом диване удобно устроились кузина Эммы Шарлотта, новобрачная Девона Джоселин, в девичестве Лидбери, и жена Дрейка Элоиза, до замужества гувернантка.
Тетя Джулии Гермия занимала почетное место в кресле у камина. Гермия была связана родственными узами с Боскаслами только через племянницу, вышедшую замуж за Хита, но все семейство безоговорочно приняло ее в свои ряды. Гермию любили за жизнерадостность, а также за склонность к авантюрам. Единственной настоящей любовью Гермии был граф Одем, он когда-то изменил ей и до сих пор пытался заслужить прощение.
– Как твой малыш, Джейн? – спросила она.
– По-прежнему толстый и веселый.
– Резвый мальчик?
Джейн вздохнула:
– Особенно когда с ним играет Грейсон.
Гермия довольно засмеялась.
– Я бы хотела изобразить его маленьким купидончиком для моей коллекции.
– Полагаю, вы собираетесь нарисовать Роуана, а не моего мужа. – Джейн взяла из рук Джулии бокал с портвейном. – Вижу, что я вовремя приехала из Кента.
– Как бы нам не опоздать и опередить наших противников мужчин;-- сказала Джулия.
Гермия поставила бокал на стол.
– Поздно, говоришь? Всего десять часов или около этого. В мою молодость вечерние развлечения в это время только-только начинались. У вас, молодых дам, совсем нет энергии…
– Я говорю о ситуации вокруг Эммы и Эйдриана Раксли, – раздраженно прервала тетку Джулия. – Тетя Гермия, вы что, меня совсем не слушаете?
Хлоя перестала беспечно играть с жемчужным браслетом и недоверчиво взглянула на Джулию:
– Эмма? И Волк? Это уж слишком!…
Элоиза Боскасл, бывшая гувернантка – когда-то она очень хотела работать в таком уважаемом заведении, как академия Эммы, – пришла в ужас.
– Леди Лайонс и этот… наемник? Не может быть. Ты ошибаешься.
– Конечно, она ошибается. – Джоселин чуть не подавилась хересом. – Эмма и лорд Вулвертон… Трудно представить более неподходящую пару во всем Лондоне.
– Во всей Англии, – шутливо поправила ее Хлоя.
– Во всей Европе, – решительно заявила Элоиза, не допуская и мысли, что с леди Лайонс может такое случиться. Для членов семьи не являлось секретом, что Элоиза много лет почитала и почитает Эмму как образец истинной леди.