– Давай посмотрим на охотничий домик, – вдруг предложил он, взяв Эмму за руку. – Седрик говорил, что он разваливается, и его используют под сарай.
Она сморщила нос:
– Сарай? Ну, я не знаю…
– Эмма, сейчас пойдет дождь. Разве ты не чувствуешь?
– Нет. И в небе ни облачка.
– Это потому, что ты слишком маленького роста и не можешь видеть, что там наверху.
Она засмеялась:
– Какой вы напыщенный, милорд!
Не только напыщенный, но к тому же повелитель и искуситель.
Через несколько минут он все-таки заманил ее в охотничий домик, из которого открывался вид на озеро. После того как она покорно выслушала, сколько болтов и балок нужно заменить, он вдруг обошел ее сзади и тихонько толкнул на вязанку соломы.
– Что ты делаешь? – возмутилась она, разгадав его намерение. – Не могу же я вернуться в дом с сеном в волосах.
– Хозяин дома я, – заявил он хриплым голосом. – И ты сделаешь то, что я скажу.
– А если откажусь? – задыхаясь, спросила она.
– Могу тебя и отшлепать.
– Можно подумать, что я тебе это позволю, – засмеялась Эмма.
Он прижал ее своим телом.
– Можно подумать, что ты меня остановишь. Рука Эйдриана оказалась у нее под юбкой.
– Ты послушная или непослушная служанка своего господина? От этого многое зависит.
– Все зависит от того, кому я должна повиноваться.
– Мне.
Она шаловливо улыбнулась и обвила его шею руками.
– Если только ты пообещаешь не рассказывать об этом хозяину.
Эйдриан сжал ладонями мягкие ягодицы.
– Это будет наш секрет, любовь моя. Но ты тоже не рассказывай своему мужу. – Он прикрыл глаза, и у него вырвался стон. – Господи, Эмма!…
Она замерла и прошептала:
– Нам надо бояться не моего мужа. Эйдриан, отпусти меня. В дверях кто-то стоит. Нас увидели.
– А… Кто это?
– Не знаю. Разве это важно? Нельзя, чтобы увидели, как мы забавляемся в сарае.
Они отодвинулись друг от друга. Эйдриан выругался себе под нос, а Эмма ужасно смутилась.
В сарай вошел немолодой мужчина с вилами в руках.
– Прошу прощения, – сказал он. – Я Робин Тернер, сторож. Могу быть вам чем-нибудь полезен?
Эйдриан рывком поднял Эмму на ноги.
– Видите ли, это моя жена, и мы…
– А-а, новые слуги? – догадался седой сторож и сочувственно посмотрел на них. – Нелегко начинать здесь служить, а потом ничего, обвыкнетесь. Главное – прилично выглядеть, когда повстречаете герцога. Сейчас вернулся его наследник, и от нас потребуют стараться изо всех сил.
– Спасибо, сэр, вы очень добры. – Эйдриан заслонил собой Эмму, чтобы она могла одернуть юбку и стряхнуть соломинки с платья. – Я в долгу не останусь.
– А теперь вам лучше уйти и заняться работой. Я еще не так стар, чтобы не помнить… Но точно уж, уходите. Я ничего не скажу хозяину.
И он действительно ничего не сказал, даже когда двумя часами позже был призван к герцогу, чтобы обсудить, какие починки нужно произвести в надворных постройках, и его представили лорду и леди Вулвертон.
Эйдриан и его новый надежный союзник Тернер весьма убедительно сделали вид, что не знают друг друга. Но когда сторож повернулся, чтобы уйти из зала, Эмма весело ему подмигнула. У Эйдриана аж челюсть отвисла, а Тернер едва не врезался в стену.
Герцог удивленно засмеялся:
– Что происходит?
– Мы с Эммой с утра пораньше осматривали охотничий домик, – уклончиво ответил Эйдриан, не сводя глаз с жены. – Вы ведь сами хотели, чтобы мы занялись хозяйством?
– Знаешь, чего я хочу, прежде чем умру? – спросил герцог с лукавым блеском в глазах. – Пойдем-ка со мной. Я изложу тебе мою последнюю просьбу, Эйдриан.
Вечером, когда Эйдриан лежал в постели рядом с женой, она никак не могла успокоиться и без конца ворочалась на огромной кровати еще времен королевы Анны. Наконец он спросил:
– Что с тобой? Тебя что-то волнует?
Она выглянула из-под одеяла и, в свою очередь, спросила:
– А тебя?
Он прижался к ней, положив руку ей на бедро. Ему нравилось спать, обнимая Эмму, словно он охранял ее своим телом.
– О чем ты?
– Я про последнее желание твоего отца, – с тревогой ответила она. – Это что-то секретное, и ты дал слово молчать?
– Нет.
Он потерся подбородком о ее щеку. Тело Эммы звало к себе, позвоночник изгибался под его ладонью, кожа была нежная, как сливки. Она ждала. И он тоже ждал с улыбкой на губах.
Казалось, что он ждал этого момента с того дня, как убежал из Скарфилда.
Сейчас он стал сильнее, а его единственная слабость – это женщина, которую он обнимает.
Вдруг эта женщина отстранилась от него и твердым голосом произнесла:
– Ты собираешься лежать и улыбаться всю ночь или дашь мне ответ?
– Он хочет, чтобы мы подарили ему внука до того, как он умрет. Он такой упрямый, что не оставит нас в покое, пока мы не выполним его просьбу.
– Понятно, – задумчиво сказала Эмма. – И что ты ему ответил?
Эйдриан прокашлялся.
– Я заверил его, что мы со своей стороны не уклоняемся от выполнения святого долга герцога.
– Неужели ты его в этом заверил? – со смехом в голосе прошептала Эмма.
– Да, но подробности я ему, конечно, не сообщил. Она провела рукой по его гибкой, мускулистой спине.
– Герцог всегда выполняет свои обещания.
Он завладел ее ртом.
– Я всего лишь сын герцога. Ты предлагаешь, чтобы мы не теряли времени даром, пока я не стал герцогом?
Он не успел и глазом моргнуть, как она оказалась лежащей на нем.
– Практика, – заявила она с насмешливой улыбкой. – Много часов практики… нет, дней и ночей старания и усердия.
– Моя прилежная жена, – пробормотал он. Бедра у него приподнялись, и она едва не упала, но его крепкие руки удержали ее.
Она медленно опускалась на него, ощущая, как его плоть разрастается в ней.
– Эйдриан…
Таким образом, будущие герцог и герцогиня Скарфилд приступили к выполнению самой важной из своих обязанностей. Эйдриан заявил, что надо упорно практиковаться, чтобы получить хороший результат, и что эти занятия должны быть достаточно долгими. Он также сослался на слова жены о том, что от мелочей и деталей зависит очень многое.
Маленькому наследному герцогу нужны для компании братья и сестры, а Эмма так любила заботиться о других. Эйдриан был благодарен защищающим ее братьям, которые сберегли Эмму для него, пока он не нашел ее, а она не нашла его.
Она наклонилась вперед, и розовые кончики сосков защекотали ему грудь. Она целовала его – как сладостны ее поцелуи! – а он все глубже погружался в нее.
– Если это долг… – он закрыл глаза и застонал, – то я готов умереть, исполняя его.
Она выпрямила спину, ее прекрасное тело трепетало от наслаждения.
– Я люблю тебя, – сказала она. – И я буду любить наших детей…
– Я люблю тебя, Эмма. – Он сцепил руки у нее на бедрах и достиг пика восторга.
Кого они смогут зачать? Сына. Дочь. Что сейчас управляет ими: долг или желание? Ему не важно, лишь бы его утонченный диктатор – любимая жена управляла всеми ими.
Через минуту их сомкнутые тела смогли разъединиться.
– В конце концов, – прошептала Эмма, – все кончается семьей. А ты породнился с одной из самых…
– …верных и любящих семей в Англии? – закончил за нее Эйдриан.
Она улыбнулась:
– Я вообще-то собиралась сказать – порочных. Он смотрел на нее, и в его глазах было столько любви, что казалось, она сейчас выплеснется наружу.
– В таком случае боюсь, что ожидать благопристойности от следующего поколения будет трудно.
– Думаю, мы с этим справимся, – с довольной улыбкой ответила Эмма.
Он засмеялся:
– Я справлюсь с чем угодно, лишь бы у меня была ты.