Когда Эйлерт стал капитаном новой «Пандоры», Риган продолжал поддерживать его, давал ему советы и в последствии взял на себя роль своеобразного наставника, друга и заменил отца. Лерта это более чем устраивало, он был благодарен Ригану за все, что тот делал для него, и надеялся когда-нибудь ответить тем же.
— Не то слово, — Лерт нашел в себе силы рассмеяться, но получилось откровенно паршиво.
Риган, всё ещё нависая над Олденом и не убирая руку с его плеча, смерил Эйлерта пронзительным взглядом, словно читая мысли. Эйлерт выдержал его взгляд только благодаря нескольким пинтам пива. Он одновременно хотел поговорить с ним и в то же время боялся, не мог подобрать слов и… На самом деле на корабле они поклялись, что никто ни о чем не узнает.
— У пиратов не бывает легких плаваньев… Плаваньов… Плаваний, — Олден повернулся к Ригану, отчего его лихо сдвинутая на один бок косынка и золотая серьга в ухе коснулись чужой ладони. Риган указал Эйлерту на стол, стоявший в отдалении, в самом темном уголке.
Грэм, заметив поведение Олдена, лишь неприятно поморщился и процедил что-то нервное сквозь зубы. Наблюдать за пьяным Олденом удовольствия, как правило, было мало. Капитан «Пандоры», не проронив ни слова, встал и последовал за ушедшим к указанному столику Риганом.
— Скажи, ты веришь в легенды? — без вступлений начал Лерт. Он глубоко вздохнул, тут же становясь серьезным, взмахнул руками, подбирая слова, и продолжил. — В мифы, в сказания? О «Летучем голландце», призраке Лемерского Залива, об Эльдорадо?
— Мальчик мой, я многое видел. Я верю в легенды. Но не в сказки. Всю эту чушь оставь на свою светлую старость, внукам рассказывать.
— То, что случилось с отцом и со мной…
— Не относится ни к чему из тобой перечисленного. Мы давно об этом не говорили. С чего ты решил вдруг вспомнить об этом? До годовщины далеко.
Эйлерт нахмурился, приложив сцепленные в замок руки к подбородку, но отвечать на вопрос Ригана не спешил, не зная, с чего начать и стоило ли вообще говорить. Впервые за все то время, пока он был капитаном «Пандоры», он так сильно сомневался, чувствовал себя потерянным, а в голове так и всплывали разноцветные глаза того человека. Риган, будто бы видя Эйлерта насквозь, не торопил его и терпеливо ждал, пока тот соберется с мыслями и будет готов все ему рассказать.
Песни, которые распевали другие посетители «Эгерии», как и другой посторонний шум отошли на второй план, а потом и вовсе исчезли, стихли, словно в таверне никого не было. Лерт неотрывно смотрел на сидящего перед ним Ригана, но видел совершенно другое лицо и ничего не мог с этим поделать, как ни пытался сосредоточиться.
— Ты ведь знаешь, что именно тогда произошло, верно? Знаешь, кто это был? — наконец, спросил Эйлерт, опуская глаза на только что поднесенную кружку эля — видимо, Риган заказал, пока сам Лерт был глубоко в своих мыслях. Отчего-то именно сейчас, впервые задав этот вопрос, он не смел поднимать взгляда на Ригана.
— Ты не ответил на мой вопрос, — голос Ригана прозвучал непривычно строго, и Эйлерт нервно передернул плечами, на несколько долгих секунд закрыл глаза и, выдохнув, наконец, посмотрел на Ригана. Он мысленно подбирал нужные слова, не торопясь все выкладывать, и с несвойственной отстраненностью осознавал, что отчасти он вовсе не хотел слышать ответа на свой вопрос.
— По пути сюда нам встретился странный корабль, — осторожно начал Эйлерт. — Он был окутан туманом, и было ощущение, словно он не идет по морю, а летит над ним. Может, мне показалось так из-за тумана, я не знаю, но… Этот корабль вселял ужас. Я давно такого не испытывал. Наверное, целых тринадцать лет… — Лерт замолчал, неуверенно потупив взгляд.
— Продолжай.
— …с того самого момента, как была уничтожена прежняя «Пандора» и погиб мой отец. Риган, мне кажется, это тот же самый корабль. Такое возможно? — Эйлерт замолчал, становясь мрачнее обычного. Этот вопрос тревожил его с того момента, как корабль-призрак приблизился к «Пандоре», но он никому его не озвучивал, считая это если не паранойей, то чем-то очень близким. Но сейчас, сидя напротив Ригана и смотря ему прямо в глаза, он понимал, что ошибался.
Риган редко показывал свои эмоции, и даже в ту секунду на его лице не отражалось ничего. Только в глазах словно появилась какая-то трещина, дающая возможность увидеть: каким бы непробиваемым он ни казался, у него тоже есть чувства. И Лерт слишком отчетливо увидел эту трещину.
— Расскажи поподробнее, — только и кивнул Риган, хотя уже все знал; знал, что и кого видел Лерт; знал, что «Пандора» ещё встретит его. И знал, что даром такое не проходит. Эйлерт неотрывно смотрел на Ригана и страшился говорить дальше, потому что совсем не хотел услышать ответ на свой же вопрос, но, подождав ещё немного, все-таки продолжил: