— А ну все прижали жопы! — завопил он, рассекая воздух чёрным хлыстом, не выдержав метаний братьев по гостиной, услышав, наконец, потрескивание камина, а не вопли хватающегося за чёрные резные ножки дивана Канато, сквозь безумный смех Аято и приступы справедливости Субару.
— Не ори, голова болит, — приоткрыл глаз Шу, забрасывая ноги на спинку кресла, продолжая слушать убаюкивающую музыку.
— А я буду орать! — взбесился Рейджи, крикнув брату на ухо, швыряя его наушники в камин, радуясь при виде плавившегося пластика.
— Совсем башню сорвало, — выпучил глаза Аято, не упуская из виду тёмный прут, длиной сантиметров в пятьдесят с черным кусочком кожи на кончике, которым брюнет грозился отходить любого, кто попытается покинуть эту комнату.
— Да с вами никаких нервов не хватит! — надрывался он, судорожно заглатывая воздуха в широкую грудь, посматривая бешеными глазами на выровнявшегося в кресле Шу с кружкой чая в руке. — Что за расточительная семейка?! Я сегодня просматривал ваши выписки из банка и если бы я был жив, то точно инфаркт заработал, — ревел он как разбуженный посреди зимней спячки медведь, швыряя бумаги в братьев.
— Гипотетически ты мёртв, так что проблема решена, пошли за оладьей, — вновь настраивал всех Аято, находясь из-за полнолуния на подъёме, не слушая голоса рассудка.
— А ну сел! — приказал Рейджи, звонко хлопая того хлыстом по спине.
— Ах ты сучок очкастый, больно же! — запрыгал Аято, ощущая мелкую дрожь во всём теле.
— Тишина, — вдруг сухо проговорил он, поправляя очки, получая долгожданный покой. — А теперь всё по порядку. Шу, объясни, на что ты потратил десять миллионов? Я весь день голову ломал, от тебя вообще никогда проблем такого рода не поступало.
— Мне яблоко захотелось, — безразлично ответил блондин, отпивая горячего чая, не пошевелив даже бровью.
— Яблочко?! — повторил Рейджи, прикрывая глаза, страдая от нервного тика.
— Именно, — добивал его старший брат. — Хидеко устроила аукцион, и яблочки резко возросли в цене, — прищурился он, намекая на Юи.
— Ясно, тогда это меняет дело, — выдохнул он, незаметно кивая. — Ты Аято купил на днях целый зал, я одобряю твои увлечения баскетболом, но это было лишним, — переключился он на уже пострадавшего рыжеволосого вампира.
— Чего? Яблоко значит за десять лимонов можно, а целую тренировочную площадку за шесть перебор? Я тебе счёты на Рождество подарю, — огрызнулся старший из тройняшек, угрюмо пиная ковёр.
— Если к тому времени у тебя будет на что, — самодовольно уделал его брюнет, переключаясь на следующую жертву.
— Райто, ты, думаю, в курсе своих мелких грешков, — сверкнул он очками в сторону другого брата.
— Да, да, ресторан для стервочки оказался очень дорогим, ну что я мог поделать, — развёл руками он, кладя скорее шляпу на стол, вспоминая, что Рейджи раздражает, когда ходят в головных уборах по дому. — У меня было много планов на ту ночь, — хитро улыбнулся вампир, на самом деле и, не планируя возвращаться так быстро.
— Ты хотел сказать на Окинаве, в пятизвёздочном отеле, — постукивал каблуком по мраморному полу брюнет.
— Да от тебя ничего не скроешь, — посмеялся Райто, зная, что отрицать бесполезно, как и слишком напрягаться из-за этого.
— Субару, твой список зачитывать не стану, — вздохнул Рейджи, перебирая целую пачку счетов. — Не перестанешь всё ломать и крушить, заставлю пройти длинный курс психиатрии.
— Да плевать! — сказал он, как отрезал, скидывая со стола дорогой чайный сервиз, осторожно оборачиваясь на мрачного старшего брата.
— Эй! А почему оплеухи получаю лишь я один? — завопил Аято, замечая несправедливость, тут же хватаясь за жопу, ощущая как она просто горит, а в ушах звенит от взмахов хлыста.
— Потому что ты больше всех открываешь свой рот, — ответил Рейджи, пресекая на корню всяческие недовольства. — Канато, у тебя, в чём проблема? — обратился он к последнему провинившемуся домочадцу, пребывающему в полной прострации, после того как его затаскали словно он Тедди. — Ты что скупил всю кондитерскую? Пришёл возмутительный счёт, не говоря уже о сладких запасах на кухне… До Хэллоуина ещё далеко.
— Рейджи, оставь их в покое, — спокойно попросил Шу, ввергая всех в очередной шок. — Я устал, хочу спать, а ты с самого возвращения домой не перестаёшь бубнить, как дед старый. Ну, слили мы двадцать лимонов за два дня, ничего страшного в этом не вижу, всё равно тратить больше некуда ближайшее время, — махнул рукой он, желая уйти, отвлёк лишь слуга, с письмом.
— Спасибо, — поблагодарил Рейджи, сохраняя строгий вид, пока не открыл конверт с чеком на десять миллионов. «Чёрт, чуть не подавился! Этот Руки…» — сглотнул он, самодовольно прикрывая глаза, пряча конверт во внутренний карман пиджака.
— Что-то не так? — подозрительно прищурился блондин, уже давно замечая странности.
— С чего ты взял? Просто очередной счёт, — соврал он, не желая говорить об этом.
— Я не об этом. Что случилось вчера в доме отца? Ты всю дорогу ржал, как больной, сбежавший из дурдома, а теперь рычишь по каждому пустяку. Я знаю, это ты продырявил Руки, но ради чего?
— А? Я не ослышался, наш мистер всё под контролем дал маху? — закрутил головой Аято, озвучивая то, что было у остальных на уме.
— Я узнал всё что хотел, — безразлично проговорил Рейджи, давая рыжеволосому очередной подзатыльник, дабы не влезал в разговоры взрослых, пока ему не разрешили рта открывать. — Но позволь узнать, почему ты отпустил её? Руки был дохляк, а с одним Юмой справились бы, нужно было только отдать приказ? — прищурился брюнет, становясь напротив старшего брата, подозревая его.
— Если Руки подох, значит, самое время вернуть девушку, — заключил Субару, поднимая голову, затаив обиду на Муками.
— Я сказал нет! — сверкнул голубыми глазами Шу, пугая остальных своим серьёзным видом.
— Кажется, задели чью-то гордость, — усмехнулся Райто, облокачиваясь на спинку дивана, переглядываясь с Аято.
— Блинчик вернётся в этот дом, и мне плевать, что ты думаешь по этому поводу, — оскалился Аято.
— Предлагаю проголосовать, кто отправится за нашей шлюшкой, — подмигнул Райто, бросая на стол игральные карты. — Король червей — Шу, пиковый — Рейджи. Я буду червовым вальтом, Субару крестовым, Аято бубновым и тебе Канато достаётся пиковый валет, — весело заключил он, опуская в шляпу шесть карт. — А наша мамочка-наседка решит, кто отправится в этот опасный поход, — сгримасничал зеленоглазый, подставляя Рейджи шляпу, заставляя стать судьёй.
«Если откажусь, кто-нибудь из этих троих всё равно сбежит», — задумался брюнет, оглядывая малую гостиную и вампиров, находящихся в ней. «Я один не усмотрю за всеми, Шу не желает помогать, хотя явно что-то знает», — прищурился он, потирая свой подбородок, опуская правую руку в белой перчатке, перебирая карты между пальцев. «А что если он знал о причастности Юи к семье основателей? Но даже так, какой ему резон её отпускать… Неужели наш отец и её мать были любовниками? Если так, то его мотивы вполне логичны. Бред, у этой девушки слабое человеческое тело, а от связи чистокровного вампира и древнейшего должен родиться ребёнок небывалой силы, а уж с сердцем демона и подавно. Да и отец никогда не отказывался от своих детей, от женщин возможно, но не от нас, даже этих оборванцев подобрал, а здесь оставил в монастыре… Не клеится, чёртов Руки, ну доберусь я до тебя», — думал про себя Рейджи, сжимая карту, как вдруг его осенило. — Пойдут двое, только так вы переступите порог этого дома, — поставил условие он, переглядываясь на братьев.
— Годится, — просиял Райто, подмигивая.
— Плевать, давай уже поскорее решим этот вопрос, спать охота, уже утро, — пробурчал Аято, утомляясь от такого внимания.
— Червовый король, — объявил брюнет, запуская в старшего брата карту.
— О! кому-то выпал шанс отомстить, — расплылся в улыбке Райто, видя застрявшую карту между пальцев брата, равнодушно, опускающего руку.