— Аааа! — выкрикнула она, напугавшись от моментальной боли, которая словно разрезала её изнутри. «Больно и темно перед глазами», — металась Юи в постели, не замечая, с каким сожалением, смотрят на неё тихие серые глаза Руки, ожидая теперь действий от неё.
— Тщщ, — разжал Муками пальцы от потрескавшейся спинки, мягко касаясь распахнувшихся губ Юи, которая старалась заглотить как можно больше воздуха в свою грудь, изредка прикрывая алые глаза, в которых поблёскивала слеза. — Сейчас отпустит, всё уже всё, — ласкал его голос, ощущая каждое сокращения её тела, позволяя себе теперь покинуть его, как только девушка, придя в себя, начала расслабляться, разрешая ему двигаться. — Обхвати мою шею, — вдруг попросил Руки, согнув ножки Юи в коленях, подтягивая ближе к себе, зная, что когда начнёт двигаться дальше, то она может удариться о деревянную спинку, а остановиться потом, ему уже не представится шанса.
— Руки, не оставляй меня, — прошептала она, прижимаясь к нему всем телом, боясь не боли, не разочарования, а страшась только потерять его навсегда.
— Моя жизнь, смерть, будущее — всё в руках твоих, — открыл правду он, целуя её маленькие пальцы, гладя себя ими по лицу, заводя тоненькие руки блондинки за голову, осторожно огибая пуховую подушку, придавливая их у самой спинки, позволяя себе двигаться.
— Ах… — выдохнула Юи, ощутив первый сдержанный толчок, стараясь не отвлекаться на лёгкую поскрябывающую боль, которая ещё напоминала о себе, когда внутри неё тёрся напряжённый орган мужчины, уже свободно без всяких преград.
— Если я не смогу уберечь тебя, то моя жизнь потеряет всякий смысл, — признался Руки, слегка прогибаясь от очередного толчка, улавливая протяжный вздох Комори, которая с каждым новым проникновением послушно стала прижиматься к перьевой белой подушке, успокаиваясь от мягкости, которая сквозь страсть обволакивала её, так же как и руки любимого мужчины, лаская её невесомыми прикосновениями, охлаждая, её горящую огнём кожу. — Если тебя украдут, то я найду тебя, где бы ты ни была, — пообещал Муками, отпуская запястья блондинки, очерчивая влажными от пота руками её поблёскивающее в приглушённом свете тело, запоминая всякий изгиб ровной спины, вздрагивание округлой груди, тихие звуки её сбившегося дыхания и свет алых глаз, захваченный серой дымкой его беспрекословного влияния. — На земле нет ни рая, ни ада, каждый сам создаёт свой мир, — посмотрел он в её прикрывающиеся от накатившейся слабости глаза, желанно приподнимаясь над ней, запрокидывая её стройную ногу на плечо, сладостно прикасаясь к ней губами, поглаживая щекой, начиная всё тяжелее дышать. — Так стань же моей Евой, и мы создадим этот мир, — попросил Руки, скрепляя, сказанные им слова страстным поцелуем, делая резкий толчок, заглушая губами, вылетевший стон блондинки, который разнёсся бы на всё поместье, погружённое в гробовую тишину.
Маленькие пальчики Юи вцепились в подушку, которая начала двигаться под её попой, подчиняясь страстным движениям Руки, который, потеряв всякую жалость, сделал их близость невыносимо глубокой. Проникнув под нужным углом, бессмертный стал безжалостно наращивать темп, не давая девушке лишней секунды на передышку, лишь вновь смущая её таким неловким положением, хлюпающими звуками, перемешанными с его тяжёлым дыханием, с редкими постанываниями от узости, сдавливающей его с каждым новым движением захватывая и отпуская.
Оказавшись в кровати хозяина поместья, Юи не знала куда деваться или же смотреть. Поцелуи захватывали всё её тело, каждое движение отзывалось сразу двоим. Зависшая на плече вампира нога изнывала от давящего напряжения, то и дело, встречаясь с его мокрыми от поцелуев губами, тяжёлым дыханием с которым он покидал её тело, с новыми силами толкаясь в него, заставляя выгибаться, по инерции двигаясь ему навстречу.
— Руки… — постанывала она, хватаясь за его напряжённые плечи, скатываясь пальцами вдоль бледной груди, роняя усталые кисти на вздрагивающий с каждым толчком живот, чувствуя, как её тело становится словно невесомым, и оно уже принадлежит не ей, её только мелкая дрожь, покрывшая их влажные тела, судороги, сковывающие онемением ноги, ломая от удовольствия. — Руки… — звала Юи его, начиная повторять его имя не зная, как вынести это приятное и в то же время, изматывающее чувство, выкручивающее ослабевшие ноги, что не маялись на белых простынях только потому, что вампир их крепко держал, закинув одну на плечо, а другую, удерживая в колене.
— Всё хорошо, — страстно выдохнул он, играя скулами на покрывшемся испариной лице, выходя из лона девушки, прекрасно зная, о чём она говорит, ведь чувствовал эти же изнывания внизу живота. — Я тоже больше не могу… — сквозь зубы простонал брюнет, сильно толкаясь в раскинувшуюся на его кровати девушку, сгибаясь между её колен, звучно выдыхая от экстаза, охватившего его, передаваясь Юи. Блондинка, распахнув же алые глаза, выгнулась, словно её поразил парализующий удар, ощущая моментальную дрожь, пробегающуюся по обнажённому телу и сильную пульсацию, которая заполняла её чем-то тёплым изнутри, оттеняясь почти незаметными толчками, застывшего в такой же онемевшей позе Руки.
— Не двигайся, — чуть слышно попросил Муками, снимая её затёкшую ногу с плеча, осторожно падая к ней на грудь, улавливая последние сокращения её разгорячённого тела, сквозь частое дыхание. Юи, непонимающая ещё такого наслаждения пугаясь и отдаваясь ему одновременно, звучно вздыхая, когда вампир всё же покинул её тело, размазывая на хлопковой подушке вместе с пролитой кровью частичку своей беспамятной любви.
— Руки, я не могу пошевелиться… — сквозь панику в глазах призналась Юи, нащупывая в темноте края полутороспальной кровати, цепляясь за них как за спасательный круг.
— Расслабься, ты слишком напрягаешься, — снова посоветовал, брюнет, кладя подбородок девушке на грудь, заглядывая в её полыхающие огоньками глаза, устремлённые в затемнённый потолок. — Это называется экстаз, у женщин он чуть длиннее, — объяснил бессмертный, поглаживая Комори вдоль тела, сразу догадываясь, когда её метаниям придёт конец. — Видишь, он быстро проходит, так быстро, что хочется ещё, — хитро улыбнулся вампир одними глазами, привставая на измятой под их сплетающимися телами кровати, улавливая румянец на лице Юи, пытающейся что-то сделать со своим обнажённым телом, которое было подвластно Руки без всяких отговорок, так или иначе, поддаваясь ему.
— У меня нет для этого сил, — смутилась она, стараясь натянуть тёмное покрывало на себя, понимая, что как ей не было стыдно, сейчас жутко хочется спать, но Муками перекатился на другой бок, придавив одеяло своим телом, обхватывая Юи за талию, желая чего-то сказать.
— И это всё что ты мне хочешь сказать? — посмотрел он своим испытывающим взглядом, преподавая новый урок. — А как же грозные речи никогда не заниматься со мной подобными вещами? — напомнил Руки об её отказе, когда он опрокинул её на стол в своём кабинете, после того как та заставила его разглядывать похабные картинки в книжке, которую сама даже не удосужилась открыть. — И ты не о чём не забыла? — намекнул он, хитро прищуриваясь, стирая с внутренней части её бедра белую дорожку уже остывшего семени, которым он несдержанно извергнулся прямо в неё.
— Руки! — вспыхнула она, начиная понимать, к чему он клонил. — Мне нужно в душ, — засуетилась Комори, убирая его руку со своей талии, скорее поднимаясь с кровати, падая на колени, успев сделать пару шагов, до ужаса пугаясь, что её тело не слушается.
— Сколько ещё раз нужно повторить, — вздохнул брюнет, натягивая вновь строгое выражение лица. — Сначала думай, а потом делай, — проучил он, за то, что она, не послушавшись, осталась со всеми в его доме, пропустив самолёт и последний шанс на мирную жизнь, которой так хотел для неё Руки.
— Я не жалею, — выпалила она, всё так же сидя на полу подогнув колени, обхватывая руками обнажённую грудь, не видя ещё потемневших следов от страстных поцелуев. — И я совсем не против семьи, где есть дети и не думаю, что не смогу… — Руки! — вспыхнула Юи, осознавая, что ей не дали договорить и, подхватив на руки, куда-то несут.