— Верно, сколько ни дерись, душа и тело есть только у одного, поэтому пора и мне вступать в эту игру, — прищурился Руки, всё это время, наблюдая со стороны, отсеивая ненужные фигуры, пока Азуса метал свои ножи, рассевая туман, как Юма наносил сокрушительные удары, размазывая это облако, принявшее человеческий облик, и только один подавал признаки жизни. Тот, что предстал перед Рейджи и был настоящим, ведь только один получил телесные травмы, при всей своей ловкости и хитрости.
— Руки? — прошептала Комори, провожая его взглядом, ощущая при виде его удаляющейся высокой фигуры такую пустоту в душе, что хотелось броситься к нему на шею и не отпускать.
— Всё хорошо, — улыбнулся он, зная какая Юи впечатлительная. — Я вернусь к тебе, — чуть слышно сказал брюнет, встречаясь с её испуганным взглядом. — Планы изменились, мне нужна не месть, — безжалостно сверкнул серыми глазами Муками, обнажая острые клинки, шаркая ими о выложенный столетия назад каменный пол, рассеивая искры как от бенгальских огней. — Мы хотим жить, — усмехнулся Руки. Это звучало так странно, ведь целое столетие он мечтал только о мести, просил о ней во сне и наяву.
— Руки, хватит скалиться, — огрызнулся Юма. — У нас здесь проблемы, если ты не заметил, — прикрыл он Азусе спину, оглядываясь по сторонам, понимая, что их окружают.
Скопировав себя, Карлхайнцу оставалось лишь управлять своими куклами, как марионетками, умело дёргая за ниточки, выкидывая из игры ненужные фигуры. Так Рейджи и Аято были практически вне игры. Но если брюнет был в отключке, то второй ещё пытался сопротивляться, корчась на полу, как раздался звон бьющегося стекла и в часовню влетели три скалящихся волка. С серых намокших шкур капала алая кровь, клыки были готовы разорвать на части любого, внушая ужас перед неминуемой смертью.
— Что за чёрт? — опешил Коу, при виде этих псов, вылезших из самой преисподней.
— Не отвлекайся! — выкрикнул Юма, видя, как сзади уже распахнулись смертельные объятия их господина, но один из волков молниеносно среагировал и набросился на астральное тело, рассеивая его.
— Карла решил вступить в нашу игру, — улыбнулся Руки, стоя над Аято, глядя сверху вниз на него. — Я позаимствую? — кровожадно расплылся в новой улыбке брюнет, безжалостно надавливая ботинком на сжавшуюся кисть с клинком в ней, ломая тонкие кости, заставляя парня страдать. — Даже не думай, что мы квиты, — шепнул он на ухо Сакамаки, вынимая сверкающий меч, не принёсший этому вампиру никакой пользы.
— Да подавись! — фыркнул Аято, переваливаясь на спину, слыша, как за его головой горит огонь, отделяющих их от Юи и Шу, морщась от звуков капающей крови с образовавшейся дырки в потолке, образуя на полу, огромную кровавую лужу, напрягая Комори с каждой новой каплей, которая скатывалась по расколотым молнией черепицам, стекаясь на их поле боя.
Крики вражды, сквозь вой разъярённых волков охватили часовню, вновь окутывая её туманом войны принимая новых гостей. Вслед за волками в разбитое окно влетели два высоких юноши, сбрасывая залитые кровавой краской накидки.
— Пришло время отомстить, — хладнокровно произнёс Карла, тут же находя взглядом кукловода, бросая ему вызов.
— Карла, — зловеще улыбнулся Того, бросая играться с Субару, одним взмахом руки отправляя его в нокаут. — Ты не вовремя, я здесь воспитательные работы провожу, — усмехнулся владыка, отшвыривая налетевшего на него Райто, заставляя и его подумать о своём поведении.
— Ты мне не нужен, я заберу только девку, — признался он, всего лишь отвлекая его, пока Шин подбирался к девушке, но только он подошёл ближе, как огонь вновь предстал высокой стеной, преграждая путь любому.
— Чёрт горячо! — отпрыгнул рыжеволосый, похлопывая себя по загоревшейся одежде.
— Шин! — выкрикнула Юи. — Что вы здесь делаете? Для чего? — напугалась она, чувствуя к этому вампиру симпатию, как к брату, больше чем ко всем остальным. Его влияние, совет в нужный момент до сих пор грели её душу, не омрачая воспоминания реками крови.
— Вот же, — посмеялся он. — Пришёл спасать даму в беде, я всё ещё хочу стать твоим принцем в сияющих доспехах, — шутил Тсукинами, глядя через огненное кольцо, вновь опустившееся до уровня пола, позволяя всех разглядеть.
«Он ничего не слышал…» — поняла Юи, огорчаясь и радуясь одновременно, что основатели немного задержались и не знают об их кровном родстве. В один момент накатилось слишком много всего, но главной душевной бедой был только Руки и его жизненный путь.
— Девушка останется в нашей семье, — спокойно произнёс Того, замечая жалкий провал Шина. — Она станет прародительницей нового вида и поможет объединить наши миры, я не позволю причинить ей вред, — предупредил он, доставая из-под одежд кинжал, способный убить вампира. — Ты же болен, слаб, это унижает тебя. Позволь я заберу эти страдания? — улыбнулся Карлхайнц, решая сделать то, что должен был сделать давно.
— Отец, не стоит марать свои руки, я избавлю его от этой ноши, когда придёт время, — бессердечно произнёс Руки, медленно приближаясь к древнейшим за всю историю вампирам, намереваясь их убить. — Но сейчас, я должен вернуть один долг, — слегка склонил он голову, заставляя свечи загореться, как по велению, освещая их поле боя.
— Как я могу отказаться, когда ты так решительно настроен, — насмешливо произнёс Того, оставляя Карлу в покое. — Но я не планировал умирать сегодня, Руки, — леденящим душу тоном произнёс бессмертный, нанося первый опасный удар, разнося скрежет столкнувшегося вместе оружия, довольно всматриваясь в лицо приёмного сына, видя, кого воспитал.
— Я знаю, — спокойно ответил Муками, отражая удар кинжала, зная, что один неверный шаг и его уже будет не спасти. — Но я не вижу иного пути, — признался брюнет, делая первые опасные выпады.
— Странно, а последние сто лет видел, — прищурился Карлхайнц, не злясь на непослушное дитя, ведь он знал, что этот день настанет и его предаст тот, кому он доверял больше всего, предаст ради светлого будущего.
— Да, видел, — согласился Руки, начиная двигаться так быстро, что только блики схлёстывающих противников, мелькали среди приглушённого света старых свечей. — Но мне дали шанс на лучшую жизнь, и я намерен воспользоваться им, — заявил бессмертный, смыкая свой круг. — Я не могу быть Адамом, не могу дать того, что так хотел мой господин и отец, но я могу подарить ей жизнь, настоящую, не прикрытую масками лести и мнимой благодетели, — заговаривал он зубы, загоняя Карлхайнца в ловушку.
— Руки, ты же не думаешь победить меня в честном бою? — посмеялся Того, подозревая подвох. — Я не вижу, что ты задумал, ведь сейчас ты говоришь мне чистую правду, но как долго продлится твоя любовь к моей дочери? Сколько у вас есть времени, если этот мир развалится, оставшись без сильного правителя?
— Дочери? — услышал Карла, оглядываясь на Юи, смотревшую на всё чуть дыша. — Не может быть… Ребёнок Мене, неужели она? — остолбенел он, догадываясь о коварном плане их короля.
— Время беспощадно, — сказал Руки, не ослабляя бдительности, — но сколько бы оно ни продлилось, я сохраню в памяти каждый момент, — яростно выкрикнул он, выбивая кинжал из рук Того, занося священный меч, разрубая вампира, но, как и ожидал, развеял лишь белый туман.
— Прости меня, Руки, но это конец, — покачал головой владыка, подобравшись со спины, намереваясь пронзить сердце вампира.
— Попался! — проревел Юма, обхватив Того с медвежьей силой. — Руки подозревал, что ты сделал ещё несколько копий этого кинжала, — рассмеялся он, ощущая вкус победы.
— А теперь и моя очередь, — жизнерадостно улыбнулся Коу, выныривая из-под потолка, приземляясь рядом со спокойным, как ни в чём не бывало господином. — Покажи мне свои секреты, — ухмыльнулся блондин, пронзая древнего своим оком, которым был столь щедро одарен. И картины минувших лет предстали перед ним, ослабляя куда больше его. Стоны и крики боли целых семей были как на ладони. Умирая от расовой болезни, они мучались и исцелялись и так день за днём, пока не приходил один из докторов этой семьи и не забирал столь ценную жизнь. — Да что ты за монстр?! — покатился на пол Коу, хватаясь за голову.