— Тем более, я заберу этого гада с собой в ад! Может тогда там будет холоднее, — фыркнул он, не намереваясь прислушиваться к чужому мнению.
— Да он замёрзнет, если мы окажемся там вместе с тобой, — посмеялся Руки, хватаясь за грудь, стирая дорожку выступившей крови на лице. — Чёрт, сильно ты меня потрепал, — покачал он головой. — Я должен был торжественно вручить одну вещь, но, кажется, это будет выглядеть именно так, — ухмыльнулся он, не в силах даже подняться. — Шу, подойди ближе, — подозвал он старшего из Сакамаки, бросая взгляд на вампиров, которых собрал Рейджи в кучку, внимательно осматривая ранения каждого.
— К чертям твои неоконченные дела! — проревел Карла, широкими шагами направляясь к брюнету, как дорогу преградили Юма и Азуса.
— На твоём месте… я бы подумал… — протянул вампир со шрамами на лице, постукивая серебряным кинжалом по груди основателя, намекая, что ещё один шаг и его сердце как шашлык приготовят на огне.
— Азуса, в этом нет нужды, — отозвал его Руки, намереваясь ещё поторговаться за свою жизнь. — Юи нас не простит, если мы убьём её брата, пусть даже двоюродного и такого толстолобого, — добавил он, слегка окрашивая всё сарказмом.
— Пусть только подойдёт ближе чем на два шага, — пробасил Юма, отступая к старшему брату, вставая на его защиту, — и я лично вырву ему глотку! — пригрозил он. — И мне не понадобятся всякие там ножи, — насупил брови он, стоя с Азусой по правую и левую руку брата, становясь для него опорой.
— Что ты хотел? — спросил Шу, подходя к ним, вставая так же как и Тсукинами в нескольких шагах от них. — Говори скорее, я больше ничего тебе не должен, — поторапливал он, желая поскорее убраться из этого места, где отныне будет захоронен его отец, всё ещё чувствуя, запах его горелой плоти, морщась только от этой мысли.
— Прошу меня извинить, не могу поклониться, — улыбнулся Руки, доставая из внутреннего кармана золотые часы. — Отныне эта вещь принадлежит тебе, — сказал он, бросая их прямо в ладони Сакамаки.
— И для чего мне этот мусор? Они даже не ходят, — безразлично сказал Шу, открывая золотую крышечку, видя, как стоят стрелки на нескольких циферблатах, выставленных по нулям.
— Это часы твоего отца. Они символ твоего законного восхождения на престол. Как только ты их заведёшь, они будут отсчитывать твоё время, — ответил Руки, привлекая внимание всех, пока старший из сыновей Того, внимательно смотрел на циферблат, не решаясь сделать последний шаг. — Гип-гип-ура, новому королю! — громко, насколько это возможно сказал Муками, откидываясь на свою опору, сделав всё, о чём его просил отец, владыка и тот, кого он против веления собственного сердца убил.
— Карла… — позвал брата Шин, видя с какой ненавистью он смотрит на всех шестерых братьев собравшихся вместе, ожидая лишь движение длинных пальцев Шу.
— Верно, Карла, — позвал его Руки, немного отдышавшись. — Разрешишь мне и дальше заботиться о твоей сестре? Как я понимаю, у Шу ко мне нет претензий, — хитро улыбнулся Муками, зная, сколько сил приложил этот блондин, чтобы уберечь девушку и передать в целости и сохранности.
— Ты издеваешься?! — оскалился основатель, еле сдерживая себя, чтобы не вырвать его наглый язык. — Я ещё не решил, позволено ли тебе жить!
— Да закрой свою пасть! — рявкнул Аято теряя терпение. — Если на то пошло, то это у меня надо спрашивать, не против ли великий я, отдать оладью, — заявил он, говоря о том, что если судить по степени родства, то ближе их троих у Юи никого нет.
— А я то подумал, что после сожжения моей усадьбы ты не будешь возражать, — невинно сказал Руки, заставляя рыжеволосого покраснеть от стыда.
— Ха-ха-ха, вот уж точно, — рассмеялся Райто, полностью соглашаясь с этим. — Не смотри так на меня, — усмехнулся он, при взгляде Юмы, который был явно не в восторге от этого инцидента. — Старший он, я самый младший на мне нет никакой ответственности.
— Ответственность лежит на всех, — поправил очки Рейджи, наводя порядок в один миг, вспоминая, как Райто заварил эту кашу с голосованием, а он собственноручно выбрал Аято и Шу по воле судьбы, оказавшись между молотом и наковальней, когда в доме сходили с ума все. — Но сейчас он спрашивает у старшего из семьи основателей, потому что эта девушка принадлежит к их роду, а значит, она третья из ныне живущих из древней семьи и решать её судьбу должен именно он.
— Ты так сказал, словно она какой-то вымирающий котик, — рассмеялся Шин, не выдержав ещё одного надменного тона.
— Котик или нет, но решать твоему брату, — хладнокровно проговорил Рейджи, не оценив этой шутки, как и все устремляя взгляд на Карлу.
— Чего уставились?! Я уже сказал, что этому не бывать! — отказал он, даже не желая думать о чувствах других.
— Пф, — сморщился Юма, не собираясь считаться с чьим-то мнением, желая возвращения Комори в их дом. — Сказал живой труп! Ты ласты склеишь через месяц другой!
— Юма, — остановил конфуз Руки, тихонько посмеиваясь. — Извини его за это, видишь ли, мы все привязались к Юи, может ты и воспринимаешь её всего лишь как одну из вашего рода, но со временем ты разглядишь в ней нечто больше, так же, как увидел я, — улыбнулся он, опуская серые глаза в пол, поглядывая на широкие ладони, за которые хватались её маленькие ручки, моля не отпускать.
— Карла, позволь им эту слабость, — уговаривал брата Шин, ещё помня, каким он был раньше, и кого из него сделала жизнь. — Ты же любил своих подданных, ты заботился о них, забывая о тяготах и неудобствах, так почему бы не проявить хоть чуточку любви к сестре?
— То было раньше, — безжизненно сказал он. — Сейчас это не имеет никакого значения, — отстранился Тсукинами. — Пусть делают, что хотят! Я не даю разрешения, да и оно не нужно, не думаю, что даже месяц протяну, — чуть слышно сказал Карла, падая на одну из лавок, расстёгивая белую рубашку, задыхаясь от нехватки кислорода, обнажая синие пятна, подступающие к самой шее.
— Не дёргайся! — сказал Рейджи, расстёгивая ещё пару пуговиц тут же проявляя интерес к такому феномену. — Трупные пятна, они покрывают всё тело, — заключил он, тут же узнавая эти сине-фиолетовые подтёки. — Вы как мертвецы ходячие, — поправил очки брюнет, задумываясь. — Возможно, я смогу найти лекарство, которое приостановит эффект, но это лишь временное решение, — сказал Сакамаки, надеясь найти что-то полезное в лаборатории отца.
— И что взамен? — усмехнулся Карла, продолжая тяжело дышать, страдая от одышки. — Попросишь смягчиться? Да лучше сейчас уйти и больше не видеть этот мир, я устал бороться за призрачные надежды на светлую жизнь.
— Вообще-то, я хотел предложить лекарство, для тебя и Шина, — раскрыл карты Руки, зная о его существовании. — Но если ты настаиваешь, то Юма может тебе помочь, — кивнул он в сторону брата, который довольно хрустнул суставами на пальцах, соглашаясь с таким предложением.
— Так он его и, правда, нашёл? — выпучил глаза Шин не веря услышанному.
— Нашёл? — улыбнулся Руки. — Нет, оно было с самого начала, — заявил он, заставляя поднять глаза даже Шу, который не мог решиться на последний шаг. — Болезнь — это простая военная хитрость. Карлхайнц ослабил вас изнутри. Вода в каждой деревне была отравлена, но в малых дозах жители чувствовали лишь лёгкую слабость. А дальше с помощью Мерца повторная доза подмешивалась в кровь людей, когда их присылали в ваши дома, с их кровью вы перенимали опасные яды. Вот только для вампиров всё было куда более печально. Чтобы не получить отравления, Того принимал антидот и давал его всем приближённым. Так медленно, но верно разнеслись слухи о болезни и дошли дворца. А когда ваша династия пала, Мерц продолжил отравлять вам жизнь, под видом заботливого жреца, который с помощью магии обещал вас спасти, — рассказал Муками, делая такой вид, словно проявляет верх милости.
— Зная проделки отца, я могу столетия провести над книгами и пробирками, но так и не найду ответов, — потёр Рейджи подбородок, сам желая узнать, что это был за яд, но без антидота, продолжать исследования было бы небезопасно.