— Я не знаю, — прошептала она, опустив алые глаза. — Всё так изменилось за этот месяц. У меня появилось столько братьев. Моя семья оказалась самых древних кровей и меня поставили перед выбором, который очевиден, но мне так тяжело говорить, что в голове всё путается и я не могу подобрать нужных слов, — замялась Юи, теряясь и смущаясь, боясь вновь посмотреть в эти спокойные черты лица.
— Лучше тебе поторопиться, — сказал Муками, поднимаясь с колен. — Как только солнце сядет, я поеду на вокзал, иначе пропущу поезд, — заявил бессмертный, оборачиваясь в сторону последних отблесков солнца, окрашивающих темнеющее небо оранжевыми и алыми красками, предвещая звёздную, но облачную ночь.
— Ты уезжаешь?! — схватилась Юи, за его серый пиджак, интуитивно не позволяя сбежать. — Как ты можешь так говорить? Я же весь месяц хотела увидеть только тебя! Согласилась на это глупое пари, и теперь когда я удовлетворила твою прихоть, ты собираешься сбежать? — вместе с признанием отчитала она, сама не замечая, как выпалила всё то чего так хотел услышать Муками.
— Глупая, — смеючись сказал он, пропуская широкую ладонь вдоль горящей пламенем щеки, остужая её. — Я солгал тебе, — прошептал он на ухо, опаляя его своим дыханием, вынуждая Комори сделать шаг вперёд, дабы облокотиться на него, ведь ноги всё меньше держали её, подкашиваясь только от звучания его голоса.
— Руки, это нечестно, — произнесла она одними губами, прогибаясь в талии, ощущая на ней руку вампира.
— А что честно? Бежать ко мне со всех ног и перед самым носом встать как неродная? — подтрунивал он, искушая пташку, попавшую в его сети. — И что же ты решила? Войдёшь под руку в вечность вместе со мной? Предпочтёшь жизнь смертной? Или жизнь при королевском дворе, рядом с братьями? — прошептал он в самые губы, утыкаясь в маленький лоб Комори, отстраняя её немного от себя, желая видеть ответ в её горящих искорками глазах.
— Я хочу остаться с тобой, — прошептала она, смущаясь от этих слов, хотя и всё решила давно.
— Ты уверена? Ведь выбрав путь основателей, тебя ждёт роскошь, какой ты ещё не видела, — искушал Руки, как змей, не зная конца своему коварству.
— Мне они не нужны, — замотала головой она, уже не в силах сдерживать слёзы, накатывающиеся на неё. — Я хочу вернуться к тебе в дом и неважно какой он будет, тот же роскошный или же с одной маленькой комнаткой.
— С одной? — усмехнулся брюнет, представив себе эту картину, особенно если вспомнить о его братьях, которые были с ним неразлучны. — Это может быть опасно, оставаться со мной наедине в таком доме, — намекнул он на свои вполне естественные наклонности.
— Я готова рискнуть, — улыбнулась Юи, приподнимаясь на цыпочках, желая уже поцеловать юношу.
— Тогда, — расплылся Руки в улыбке, видя это нетерпение в глазах блондинки, — отдай мне свой крест, — выпрямился Муками, протягивая широкую кисть.
— Мой крест? — удивилась Комори. — Ну если ты просишь…— согласилась она, вынимая из кармана сверкающую цепочку, кладя поблёскивающий крестик вампиру на ладонь. — И что теперь?
— А теперь, я никогда тебя не отпущу! — смело заявил бессмертный, обхватывая Юи за талию, прижимая так близко к себе, что дышать становилось сложно. — Не отпущу, даже если будешь умолять, — прошептал он в самые губы, прикрывая глаза.
— Я никогда о таком не попрошу, — произнесла Комори в ответ, обхватывая вампира за шею, вставая на носочки, ощущая долгожданный поцелуй на своих губах, купаясь в лучах заката.
«Мы будем дарить вечность друг другу», — пообещал про себя Муками, зная, что отныне он сделает всё, даже самое невозможное. — Прости, но я заберу твою душу, — шепнул он, оторвавшись от мягких губ Юи, улавливая её затуманенный счастьем взгляд, превращая сдавленный в руке крест в серебряную пыль, развеивая его вместе с тёплым восточным ветром.
— Ру… — успела сказать она, ощущая острую боль в сердце, откидываясь на крепких руках бессмертного, не проронив больше и звука.
— Поехали домой, — подхватил её Руки, направляясь к выходу, оставляя школу и раскатистые волны заката за широкой спиной, видя перед собой яркие звёзды и новую луну, набирающую былые силы, веря в рассвет нового, счастливого будущего.
***
— Юи… Юи… — шептал уже знакомый голос, но не во тьме, как когда-то во сне, а предстающий в искрящемся лазурном свете. — Юи, очнись! — приказала рыжеволосая женщина, сидя с блондинкой под развесистой яблоней, с которой падали белые, ароматные лепестки.
— Мама… — распахнула Комори глаза, узнавая эту нежную улыбку и сияющие золотом глаза. — Так всё это время я слышала твой голос? Почему ты мне не сказала раньше?!
— Тогда ты бы не пробудилась, — ласково сказала женщина, поднимаясь с раскинувшихся на земле корней, сбрасывая с белых одежд крупные лепестки, обнимая своё дитя. — Пробуждение — это обретение собственного я. Ты, как и некоторые из твоих братьев смогли найти себя только, когда полюбили, забывая об ужасах и горестях жизни. Ева, Адам, не более чем воображение твоего отца, желание управлять вселенной, но ты же будешь счастлива и без этого, — поцеловала она девушку в лоб, награждая истинной силой. — Теперь частичка меня всегда будет с тобой, — улыбнулась Мене, поглаживая мягкие волосы единственного ребёнка. — На этом я оставлю тебя. Будь счастлива, Юи, — прошептала она, растворяясь вместе со сном, оставляя лишь тяжесть в груди.
— Мама, подожди! — протянула Комори руку, желая ещё столько всего сказать, но мгла уже поглотила это райское место, заставляя просыпаться.
— Юи, ты меня слышишь? — спросил Руки, всё это время, не отходя от неё ни на шаг. — Всё хорошо? Как голова? — обеспокоено осматривал её брюнет, видя бегающий взгляд возлюбленной, пока не имея возможности достучаться до неё. Голоса и звуки окружили её. Запахи и давящий на глаза свет — всё раздражало и душило своей тяжестью одновременно, не позволяя думать трезво.
— Что я делаю в своей комнате? — спросила она, узнавая розовый балдахин, и огромное зашторенное окно.
— Это я тебя принёс сюда, — выдохнул Муками, присаживаясь на край кровати, держа в руках длинную чёрную коробочку, обтянутую дорогим шёлком. — Не торопись, скоро ты привыкнешь, — улыбнулся Руки, зная это чувство потерянности, когда все мелкие детали становятся крупнее, статуи смотрят так, словно живые, а звуки и запахи кружат голову до тошноты.
— Когда ты сказал, что заберёшь мою душу, ты имел в виду, что я больше не смогу быть человеком? — напугано спросила Комори, привставая на белых пуховых подушках, устраиваясь поудобнее, изо всех сил стараясь акцентировать внимание лишь на голосе Руки.
— Да, — кивнул он, кладя коробочку рядом, пропуская свои пальцы между пальчиков Юи, успокаивая и решая, позволено ли ему продолжить их разговор. — Когда ты была маленькой, твоя мать не пожелала отдавать силы Карлхайнцу, а попросила передать их тебе, когда придёт время. Тогда Мерц, как жрец, имеющий небывалые силы, провёл обряд и, заточив в этот крест силы твоей матери, вместе с ними запечатал твою вампирскую сущность, чтобы ты вжилась в свою роль. Но когда ты согласилась остаться со мной, я решил, что время пришло, — рассказал Руки, целуя пальчики девушки, не видя возражений или упрёков. — Мне сказали, что ты берегла моё кольцо, — улыбнулся он, переводя тему.
— Да, как же иначе, — ответила Юи, потряхивая растрёпанной головой, стараясь не слышать голосов, которым не было конца. — Его мне подарил ты.
— Это всего лишь кусочек металла, который напоминает о моей любви и верности тебе, — спокойно сказал Муками, приоткрывая чёрную крышку, развязывая тонкую белую ленту.
— Неужели это те самые перчатки? — не веря глазам, спросила Комори, проводя пальчиками по гладкому шёлку молочно-розового цвета. — Это невозможно, ведь пожар поглотил всё.
— Это они и есть, — гордо ответил Руки, доставая одну из них, приподнимая худенькую ручку Юи, приклоняя свою голову. — Я сберёг бы их, даже если бы на дом налетел ураган. Все ценные вещи хранятся в надёжном сейфе, а у этой вещицы нет цены, ведь я вложил всю свою любовь, подбирая их для тебя, — признался он, вспоминая свой импульсивный поначалу поступок, который потом перерос в настоящее испытание, особенно для Коу, который предлагал лучшее, но и оно казалось влюблённому аристократу недостаточным. — Я уже подарил тебе кольцо, но этим предметом, я хочу сказать тебе куда больше. Если ты примешь их, то скажешь мне не простое да, ты отдашь свою жизнь, всё что есть у тебя, доверившись мне, — предупредил её Руки, медленно погружая тонкую кисть возлюбленной в холодящий кожу шёлк, даруя настоящую нежность прикосновений, понимая, что Комори таит от этих касаний, будучи чувствительной сейчас даже к лёгкому дуновению ветра. — Душа, — ласково прошептал он, целуя обнажённое плечо, натягивая одну из перчаток чуть выше локтя. — Тело, — восхищённо сказал брюнет, поднимаясь с обжигающими поцелуями вдоль шеи. — Мысли и страхи. Ты всё доверишь мне, — предупредил Руки, запуская пальцы в кудрявые волосы, массируя разрывающуюся на части голову, лишая рассудка, заставляя глаза закатываться от удовольствия.