— Не отвлекайся! — повысил он голос, и девушка опомнилась. — Я подготовил для тебя плоскую подставку, поэтому просто закрепи губку с иглами так, чтобы в дальнейшем, ты могла полностью спрятать её за композицией. Потом выбери самый длинный цветок. Он будет основным. Далее, возьмёшь ещё несколько и помни, они должны быть разной длины, — объяснял он, показывая на своей икебане. Буквально за десять минут он собрал цветочную композицию и предоставил Комори в качестве шаблона. — Не пытайся скопировать мою, — предупредил Карла, посматривая на белые хризантемы, которые использовал. — Ты должна духовно отдаться композиции. Икебана — это непросто эстетика, это твоя связь с духовным миром. Через гармонию с самой собой и природой, ты сможешь приблизиться к тем, кто покинул нас. — Что ж, удачи! — поднялся вампир, подбирая подол синей юкаты, пересел в другой край комнаты, где мог спокойно подумать и почитать книгу.
«И как это понимать?..» — посмотрела Юи на брата, который спокойно оставил её с самой собой и тихонько перелистывал страницы книги. Позавчера он был грубый, злой и просто пугающий, а сегодня, какой-то безразличный.
Но она ошибалась. Основатель был в смятении.
Комори принялась за дело. Осторожно и неуверенно она рассматривала оставшиеся цветы, не понимая, к какому результату она должна прийти. Но, успокоившись, начала делать первые шаги, постепенно забывая о том, что сегодняшняя ночь только начинается.
«Хорошо, не торопись», — посматривал Карла, видя, что девушка пытается найти согласие с собой и привить мёртвым цветам жизнь. «Я солгал… Это я противоречу сам себе», — смотрел он на Юи, забывая о книге. «Шин всегда знал, чего хочет. Он шёл к этому», — понимал Тсукинами причины доброты младшего брата, не понимая только одного — чего он хочет сам? Вернуть девушку — значит, поступиться своими принципами. Оставить у себя? А что потом? Именно будущее беспокоило и пугало его. Он говорил себе, что она грязная, что она глупый ребёнок, существо, для которого нет места ни в одном из существующих миров. А на деле привязывался, заботясь о ней.
«Что если она передумает?» — смотрел очень внимательно он, откладывая книгу в сторону. Комори увлеклась и это позволяло ему наблюдать. «Скорее всего, Шин захочет сделать из неё свою любовницу, но она не Мене и наскучит ему быстрее, чем закончится этот век», — знал Карла любвеобильность своего брата, подумывая даже, что продолжить свой род, будет не такой уж плохой идеей, всё же более чистой крови основателей из ныне живущих девушек не было. «Что за безумные мысли?!» — отругал он себя тут же, стоило только об этом задуматься.
— Кажется, у меня получается, — наконец, смогла улыбнуться Юи.
— У твоей матери хорошо получались цветочные композиции, — сказал Карла, делая вид, что только отложил книгу.
— Правда? — загорелась Комори.
— А ты думаешь, у нас был телевизор? — впервые улыбнулся он, и Юи замолчала. Нависла неудобная тишина. Правда, продолжалась она секунд тридцать, после чего Карла поднялся и вновь подошёл к девушке.
Блондинка почувствовала холод приближающейся боли и вжалась в шёлковую подушку, на которой сидела всё это время.
Карла смотрел на неё сверху вниз и не торопился опускаться на колени.
— Смотри на меня, — приказал он, и Юи не оставалась другого выбора, как только запрокинуть голову и смотреть на юношу в приглушённом свете настольной лампы. — Смотри и не смей отводить взгляда, — медленно наклонялся он, становясь на татами коленями.
Комори смотрела в его золотые глаза и тонула. Разум её затуманивался, подчиняясь основателю без единого писка.
Тсукинами распростёр над ней свои большие руки и осторожно провёл ладонями по маленькой голове блондинки, заделывая на затылке Юи небольшой хвостик.
На секунду девушке показалось, что к ней тянутся в поцелуе, но вампир в сантиметре от её дрожащих губ склонился к шее и на долю секунду коснулся носом её нежной кожи, желая почувствовать запах и тепло живого тела.
— Не осуждай нас за это, — сказал Карла так тихо, что Комори с трудом могла разобрать слова. Она, было, открыла рот и набрала воздуха в лёгкие, чтобы спросить, но клыки вампира уже вошли в её тело, и она обессилено повисла на руке Карлы, цепляясь крохотными пальцами за хлопковые одежды старшего брата.
Всё закончилось куда быстрее, чем прежде.
На самом деле Карла был уравновешен. Даже Шин отстраняясь от её шеи, тяжело выдыхал, делая над собой усилие. Карла же, не издал никакого лишнего звука. Он просто медленно отступил и присел напротив, продолжая смотреть.
Юи зажала кровоточащую шею ладонью и, глядя в золотые глаза основателя, попыталась спросить, почему у него такой вид, будто он делает это только в силу долга, но их снова прервали.
Треск и хруст ломающихся деревьев донёсся с улицы.
— Шин… — нервно сказал Карла и быстро поднялся с пола. — Шин, хватит доставлять мне проблемы! — аж хлопнул он раздвижными сёдзи, впуская в свою комнату прохладный ночной воздух. — Ты хоть знаешь, сколько я заплатил за стены и татами, что ты испортил? — гневался Карла, но брата нигде не было видно.
— Карла, что это было? — подошла Юи, прячась за спиной старшего брата.
— Тихо! — прислушался основатель, слыша какие-то голоса и вошканье в деревьях за ручьём. — Иди в дом и сиди тихо! — приказал Карла и захлопнул перегородку перед самым носом Комори. — Шин? — насторожился он, ступая на холодную землю белыми таби. — Шин… — подошёл Тсукинами к ручью, останавливаясь возле красного мостика, что вёл на другой берег, как из кустов донёсся очередной шорох, и младший из основателей вывалился оттуда, шаркая ногами по влажной земле, держа руку на груди.
Карла прищурился, находя походку брата неестественной. Однако не успел сделать и шага, как Шина подкосило, и он лицом упал в холодный ручей.
— Шин! — в бешенстве выкрикнул Карла и бросился вылавливать младшего брата. Синяя юката бессмертного надулась, словно шар и, выпустив частички воздуха, намокла по самый пояс, прежде чем тело рыжеволосого юноши оказалось в руках Карлы. — Шин… — перевернул он самого близкого родственника и зажал его грудную клетку в сильных объятиях. — Сейчас я тебя вытащу, — говорил с ним вампир, видя, что тот пытается открыть глаза, но тут же обессилено закрывает их, мямля что-то невразумительное.
— Шин… — вышла Юи на улицу, не в силах оставаться в доме, когда её родные были в опасности.
Из спины юноши торчала рукоять кинжала, Карла как раз хотел вытащить его из брата, но девушка с чёрными ножницами в руках отвлекла его внимание.
— Я же сказал тебе спрятаться! — гаркнул он, вытаскивая брата на сушу.
— Карла… — смог прохрипеть Шин, с трудом тыкая пальцем во тьму.
— Кто это сделал? — кричал основатель, но от брата уже не было толка.
— Тише, соседей разбудишь! — прошипел нарушитель спокойствия и появился из тени сада. Юноша прикладывал палец к губам, дразня и без того обезумившего от злости Карлу.
— Ты?.. — узнала Юи парня, который проводил для неё экскурсию, но было поздно.
— Тщщ… — схватил он блондинку из-за спины, перекрывая ей дыхание сильной рукой. — Я уже говорил, что ты очень интересно пахнешь? — слегка прищурился он, говоря Юи в самое ухо. — А! Неважно! — бросил незнакомец, вызывающий взгляд на Карлу, тут же возвращаясь к блондинке, которая извивалась в его руках. — Надо было купить мне попить, — иронично напомнил он Юи. — Зря ты не послушалась, — поджал юноша губы и, цыкнув, продолжил. — Что ж, придётся тебе пойти со мной, — обхватил брюнет свою жертву за талию, намереваясь испариться.
— Я с тобой не пойду! — зажмурилась Юи и со всей силы всадила острые ножницы в живот наглого нарушителя их владений.
— Ах ты, сучка! — швырнул он её на деревянные полы и, морщась от боли, вынул чёрные ножницы, которыми пользовался Карла для составления икебаны. Режущий инструмент вошёл в его тело по самые ручки, нанося значительный дискомфорт. — Я хотел быть добрым, радушно принять в своём доме, но ты не оставляешь мне выбора, — надвигался он, глядя тёмно-красными глазами с такой злобой, что Комори инстинктивно передвигала руками по полу, пытаясь отползти как можно дальше. — Вот так ты и будешь ползать перед моими ногами…