— Взяв меня силой, ты не дождёшься ответных чувств, — сказала Комори, продолжая слишком тяжело дышать.
— Мне они не нужны, — сообщил Карла и заставил Юи смотреть в его золотые раскосые глаза. — Мне нужны наследники чистых кровей, а по какой-то зловещей шутке судьбы вышло так, что только ты способна мне их дать. Все твои притязания на права в другой семье тщетны. Как и духи, что когда-то охраняли эти цветы, ты нарушила границы дозволенного и, так же как и они, вы не сможете быть вместе. Можешь надеяться, что после смерти ты вновь увидишь этого Руки, но духи ликориса не смогли сдержать обещания. Бутоны проживают свою жизнь, а, умирая, дают жизнь сочным листьям. Разделены навечно! Вот и вас ждёт такая судьба, если ты не одумаешься.
— Твоё сердце остыло и ты не помнишь любви, но детям нужна именно она, — сказала Юи, чтобы вразумить основателя. — Посмотри на Шина и как ему больно, думаешь, я смогу полюбить детей, которых не желала, которые будут напоминать о моём вечном наказании — быть всегда рядом с тем, кого любишь, но не можешь прикоснуться?
— Я дам тебе время подумать, — гордо поднялся Карла и посмотрел на девушку, которая сидела на земле и глотала солёные слёзы. — Не смей жаловаться Шину, ты его плохо знаешь, когда ему надоест играть в эту игру с заботливым старшим братиком, то он заставит тебя сапоги ему вылизывать, а сейчас я бы тебе советовал держаться от него как можно дальше.
«Ничего не изменилось!» — поднялась Комори следом, стараясь не разрыдаться во всё горло. «Всё стало ещё хуже, чем прежде!» — поняла она и сжала маленькие ручки на красном поясе. «Я не смирюсь! Лишу себя жизни здесь и сейчас, но не стану племенной кобылой!» — поддалась она предсмертной агонии, что томилась в глубинах проклятых цветов.
— Не думай, что я позабыл, — развернулся к ней Карла и, схватив за правую руку, приподнял над землёй, доставая в это время кинжал из тканей оби. — Он тебе больше не пригодится! — отобрал основатель её единственную надежду и ускорил свой шаг. — Пошевеливайся! Время пить чай…
— Я пропала… — всхлипнула Юи и, сжав свой рот обеими ладонями, пошла вслед за старшим братом.
***
Ночь прошла тихо. Как ни странно, но все сидели за одним столом и, причём молча. Карла не давил, Шин в неестественной для себя гордой позе пил чай, ел и сухо смотрел. От нависшей в доме атмосферы хотелось повеситься. Повсюду были одни запреты основателей — не думай, туда не ходи, здесь прибери, замолчи и так без конца. Пожалуй, раньше дикие выходки Шина скрашивали обстановку.
В таком напряжении пришлось жить целых три дня, как в последнюю ночь полнолуния Карла вызвал к себе и на этом жизнь словно оборвалась.
«Он потребует ответ!» — подумала Юи, когда собиралась на очередную аудиенцию со старшим братом. «Но мне нечего ему ответить… Кроме того, что уже сказала…» — согласилась сама с собой она и вошла в просторную комнату, где её ожидал глава семьи.
В привычках Карлы ничего не менялось. В комнате было свежо и немного мрачно. Яркий свет раздражал его, а вот мягкое тепло от свечения настольной лампы, кажется, убаюкивало бдительность.
— Пришла, — громко сказал он и прищурил глаза. От резкого тона Комори чуть не подпрыгнула на ровном месте. — Включи свет! — приказал Тсукинами, и Юи замялась. Это нетипично, страшно и поэтому странно — лишь об этом успела мельком подумать блондинка, прежде чем исполнить приказ. Инстинкт самосохранения и собственный хронометраж событий подсказывали ей, что при сложившихся обстоятельствах, перечить ему будет равносильно самоубийству.
Комната основателя озарилась ярким светом и Юи чётко увидела вампира, который сидел на стуле и, уложив свои руки на широкие подлокотники, ожидал. По правую руку от него стоял такой же стул и лёгкий кивок его гордой головы сообщил, что это место её.
Комори присела на шёлковые подушки, которыми устлали точёное дерево, и сжала свои маленькие кисти между колен. От страха и безвыходности ситуации она вся сгорбилась, опустила голову и ждала приговора.
— Выпрями спину, — зазвучал голос вампира, и девушке пришлось повиноваться. — Гордо подними свою голову и внимательно оглядись.
Юи сделала большое усилие и выпрямилась. Голову она подняла, но был ли в том толк? Она не увидела ничего такого, о чём ей говорил Карла. Они сидели лицом к выходу, и кроме стен с татами на полу, ничего не было видно.
— Чувствуешь силу, что побежала по твоим венам? — спросил Карла, продолжая своё занятие.
— Я не знаю, что чувствую… — ответила Юи. Прежде она дрожала, но когда гордо окинула всё взглядом, то какая-то часть её прогнала этот страх, приковывая её локти к деревянным подлокотникам, будто именно так она должна сидеть в отведённое ей время.
— Ты нет, но твоя кровь знает! — сказал Карла и повернул голову к ней. Возможно, секунду назад так и было, однако, сейчас Комори ощущала каждой клеткой, как на неё смотрят, и уже не то что не примут отказа, а даже не рассматривают его. — Согласись, приятное чувство, — весьма тихо прозвучал его голос, и длинные пальцы вампира подхватили несколько прядей волос, что выбились из причёски Юи.
Одеть юкату, значит привести в порядок и волосы. Не полагалось оставлять их распущенными, но кудрявые локоны всё равно выбивались из неё, стоило только понервничать.
Комори испуганно обернулась, а когда встретилась с золотыми глазами Карлы, то приросла к этому стулу не только локтями.
«Почему он так близко? Почему?» — кричала в панике она, махая рукой на все его силы. Пусть слышит! Пусть знает! Иначе никогда не поймёт — кричало ей сердце.
— Твои волосы, — ответил он и заправил выбившиеся локоны обратно в пучок, что Комори быстро затянула на голове. — Они будут тебя отвлекать, а время уходит, — сообщил Карла и отодвинулся. — Луна скоро начнёт убывать. Я приготовил для тебя всё необходимое, — сказал Тсукинами, и Юи обратила внимание, что за тем самым столом, где она трудилась всего неделю назад, собраны цветы, травы и даже коренья. — Тебе нужно особенное приглашение? — вдруг резко выпалил он и хлопнул по подлокотнику своего стула. — Иди!
Блондинка вылетела со своего места так, будто ей под халат жука подсадили. Сидеть в пяти шагах от вампира было как-то спокойнее, правда, из-за нависшей обстановки она не могла сосредоточиться и делала всё скорее по инерции. Карла так долго вбивал в её голову азы, что руки двигались сами собой, а глаза в опаске посматривали в спину старшего брата.
Тишина и общее безразличие Карлы, успокоили. Через полтора часа Юи забылась и обратила внимание на цветы. Только сейчас она поняла, что ей дали в руки три белые орхидеи и на этот раз, от неё ждали не очередной шаблонный букет.
— Я почти закончила… — сообщила Комори, чтобы хоть как-то начать разговор и разрядить обстановку. — Осталось несколько травинок, и я подумала, что могу использовать ракушки, — улыбнулась она, желая украсить ими, проглядывающие участки керамической посудины, в которую ей было велено поместить икебану.
— Не нагружай композицию лишним, в остальном делай, как пожелаешь, — дал совет Тсукинами, решая подождать ещё пару минут, прежде чем хвалить или обвинять в бестолковости.
— Хорошо, — кивнула Комори, забываясь за делом. — Ты много знаешь о цветах, а что насчёт орхидей?
— Тебе вдруг стало интересно, — развернулся он на стуле и сквозь хитрую улыбку посмотрел на временно застывшую блондинку. — Благосклонность, так можно выразить значение этого цветка в одном слове. Но ни один не затмит его в великолепии и роскоши. Белая орхидея помогает развить творческие начала, а в Китае символизирует многодетность, что тебе больше по вкусу?
«Больше ни о чём не буду спрашивать!» — точно решила Юи после того, как покраснела и напряглась до онемения собственных шейных мышц.
— А ты отвлекайся меньше, — усмехнулся Тсукинами и вновь отвернулся от блондинки, на которую временами его смех в душе пробирал.
«Совсем как Руки…» — глубоко вздохнула Юи, вспомнив, что Муками её так же когда-то обучал и хладнокровно издевался.
— Снова ты за своё! — яростно прокричал Карла и со злости отшвырнул стул, на котором сидела девушка всего полтора часа назад. — Я же просил не упоминать о нём в моём присутствии! — сердился он и страх Комори не заставил себя ждать, но страшилась она не его.