— Мои пальцы… — тряслась она, роняя чёрные ножницы на пол. — Откуда на них кровь… — Юи быстро задышала, не понимая, почему её руки в крови, хотя ран на её теле попросту нет.
— О чём ты говоришь? — не понял Карла чувства юмора и подошёл. Секунду назад он свирепел от злости, а сейчас не наигранная паника девушки, отвлекла его. — Чистые у тебя руки, видишь! — вампир схватил блондинку за развёрнутые кверху кисти и сунул ей под самый нос.
— Нет! Нет! Нет! — замотала она головой, не жаля это видеть. — Не трогай, ты испачкаешься тоже! — кричала Комори, пытаясь вырваться.
— Да нет здесь крови… — тихо сказал Тсукинами и насупил тонкие брови. «Ножницы…» — увидел он режущий инструмент на татами и понял в чём дело. «Кажется, она вспомнила, как всадила ножницы в Кино…» — подумал он о ночи, когда на Шина напали, и обнял задыхающуюся от слёз Юи. — Тихо! Заканчивай пищать — это раздражает… — говорил Карла тихо, успокаивая таким странным образом.
Юи широко открыла глаза и замерла. Она позабыла про свои якобы окровавленные ладони, ощущая лёгкие поглаживания на своей спине.
«С чего бы ему меня жалеть?» — захлопала она в итоге губами, хватаясь за льняную ткань тёмного халата старшего брата.
— Просил же… — покачал головой основатель, но одну минуту стерпел.
— Извини меня, — отпустила Юи сама. — На них и, правда, ничего нет…
— Сейчас нет… — сказал Тсукинами. Он сидел в пяти сантиметрах от покрасневшей из-за пролитых слёз блондинки и вспоминал, что в ту самую ночь так же пожалел эту девушку, извиняясь за то, что было типично природе вампира.
— Наверно, я напугалась, что ты снова будешь пить мою кровь… — вывела диагноз Комори не в силах вспомнить деталей всего лишь одной ночи. — Но спасибо, что успокоил, — наивно улыбнулась она.
— Для вампира пить кровь — естественно, — тихо сказал Карла и обхватил запястье Юи. Он приложил его к своему уху и прикрыл от томящегося желания глаза. — Однажды ты сама станешь вампиром и ощутишь жар тела, по которому сочится свежая кровь.
— Я не стану пить кровь человека! — выпалила она и попыталась вырваться в очередной раз безуспешно.
— Я тоже не стану, — тихо сказал Карла, временами приоткрывая рот возле запястья Юи в страстных порывах. — Этим основатели и отличаются от остальных, — заявил Тсукинами и прокусил светлую кожу девушки, где прятались тонкие венки с каплями ценной крови основателей.
— Не это я имела в виду! — замотала головой Комори, временами постукивая рукой по татами, теряясь от пронзающей её тело боли и быстрой потери сознания.
— Как быстро, — усмехнулся Карла, когда блондинка повисла в воздухе, болтаясь лишь из-за того, что вампир удерживал её правую кисть. — Иди же и не посрами меня перед матерью, — чуть слышно сказал Тсукинами и опустил теперь тихое тело Юи на пол. — Она была бы рада встретиться с тобой… — поцеловал он маленькую ладонь Комори и вскоре исчез.
***
«Я вернулась…» — очнулась Комори и встала, как вкопанная. Она вновь оказалась в том самом саду, откуда её вечно прогоняла красивая незнакомка.
В небе светила полная луна и в её холодном бледном свете, Юи разглядела невысокие своды старого ещё деревянного замка.
«Попытаемся вновь…» — вздохнула она и зачем-то пошла. Со стороны того самого призрачного дома доносилась музыка — старые струнные мелодии кото. И погода… Погода здесь изменилась. Времена года здесь протекали иначе, чем в тех местах, где Юи привыкла жить. Когда она впервые оказалась здесь, то было всего лишь начало лета, а теперь листья опадали с покрасневших деревьев, тревожа холодные воды потемневшего пруда.
Юи миновала сад и застыла под покровом арочный крыши. Она пошла к главному входу, но когда добралась, то увидела королеву. Женщина стояла на лестницах с цветами в руках.
— Я получила твой дар, — сказала она весьма тихо и Комори узнала икебану, что сделала всего полчаса тому назад. — Слегка неуклюже, но я принимаю его, — сообщила женщина и посмотрела на застывшего возле её порога ребёнка. — Ты не понимаешь? — слегка прищурилась она и, поставив икебану на лестницы, стала спускаться к Юи.
«Кто она? Почему я всегда робею, когда вижу эти глаза?» — смотрела Комори на тонкий грациозный силуэт королевы, задавая себе вопросы, которые мучили её уже множество тяжёлых ночей. — Глаза… — вдруг сказала она вслух, вспоминая, у кого она видела эти раскосые золотые глаза.
— Узнала меня? — слегка улыбнулась женщина и остановилась, сохраняя дистанцию не больше вытянутой руки. — Меня зовут Крона, я мать Карлы и Шина, и твоя прямая родственница.
— Вы королева… — застыдилась Юи так, что прикрыла свой рот ладонью.
— Да, — посмеялась женщина над очевидностью сказанных слов. — Карла и Шин очень старались, чтобы устроить эту встречу. Похоже, для моих сыновей ты представляешь великую ценность.
— Я бы так не сказала… — вновь скукожилась Юи и отвела свой взгляд. Не хотелось смотреть в эти золотые глаза и говорить, что всё что от неё ждут — это чистую кровь.
— Карла строг к окружающим, но также строг и к себе, — начала говорить Крона. — Шин прямолинеен и неотёсан, в нём бурлит желание жизни. В том, что ты не видишь их заботы — не твоя вина. Но они ценят тебя. Для основателей нет ничего важнее, чем чистая кровь. Они так были воспитаны. Когда ты впервые очутилась в моём саду, то я подумала, что ты оскверняешь его. Вероятно, Карла узнал об этом месте и решил очистить тебя. Ведь во второй раз ты даже смогла подойти к дому и прервать мои самые тёплые воспоминания, — рассказывала королева, а Юи молча слушала. — Эта ночь последняя в этом году, когда ты могла посетить мой дом. Уже завтра зацветут красные цветы, и другие духи заполнят эти земли. Даже будучи мёртвыми, мы не пачкаем своего гордого имени. Ты замёрзла, — заметила она и коснулась бледной рукой плеча Комори. Юи вздрогнула, но покорно молчала, а когда требовалось, отвечала. — Можешь войти, — пригласила её Крона в дом. — Сейчас я могу принять тебя, как подобает.
Крона говорила с ней, как с одной из них — основателей. Юи льстило такое отношение, но это было неправильно.
— Простите меня, — прошептала Комори, и королева, не понимая её страха в голосе, отступила. — Я не могу войти в ваш дом, — низко поклонилась Юи, более не смея смотреть в глаза основательницы. — Я благодарна за то, что смогла повстречать вас, но мой мир находится далеко за пределами мира основателей, и я бы очень хотела вернуться, — призналась она, и слёзы застыли в её алых глазах. После слов Кроны ей ещё отчётливее показалось, что Карла никогда не отпустит.
— Помири моих сыновей, — сказала в ответ ей Крона и вновь подошла. Женщина приподняла ещё тёплое лицо Юи и, поцеловав девушку в лоб, стала растворяться.
Комори вскоре потеряла из вида замок и сад, а вместе с ними и мягкие черты лица королевы испарились, даруя надежду и покой.
***
«Она отпустила меня!» — очнулась Юи на полу в комнате Карлы через несколько часов. В комнате горела лишь настольная лампа, икебана, которая стояла на столе пропала, и чья-то фигура лениво покачивалась на стуле основателя.
— Проснулась? — спросил юноша, и Комори узнала голос Шина. — И что ты решила? — добавил он, продолжая медленно покачиваться.
— Я возвращаюсь домой, — ответила Юи без какой-либо обиды.
Шин бросил ломать стул брата и обернулся. Тсукинами внимательно смотрел на милые черты лица улыбающейся девушки. Он искал волнующий его разум ответ — кого она больше любит: его или Карлу? Но не нашёл ничего. Комори любила всех и только одного любила иначе, чем всех остальных.
— Что за несправедливость? — закатил он глаза и поднялся скорее на ноги. — Я три дня ломал комедию, а в итоге ты так и не пришла жалеть меня, — пожаловался основатель и в знак полного разочарования приложил руку ко лбу.
— А как же Карла? Он расстроился… — невинно посмотрела Комори, и Шин потерял свой ноющий тон.
— Да шут с ним! — махнул он рукой. — Позлить его всегда приятно, но на этот раз он меня действительно задел за живое.
— Я поняла… — смутилась Юи, чувствуя, что в их ссоре есть её горькая ложка дёгтя.