***
«Как тяжело на душе, словно в груди моей образовалась дыра, почему?» — проносилось в голове мальчика лежавшего в чистой постели с перевязанной головой, и ссадинами на лице. «Какой приятный запах», — не открывая глаз, вдохнул он полной грудью бодрящий запах мясного бульона, что разносился по маленькой лавке торговца. «Где я? Кто я?» — вдруг испуганно задумался он, подскакивая на кровати, не в силах вспомнить ни причину своих мучений, ни даже собственного имени.
— Тише, тише, — успокоил чей-то приятный мужской голос. — Тебе не стоит сейчас вставать, — посоветовал незнакомец, опуская его вновь на подушку. — Врач сказал, что у тебя сотрясение, тебе нельзя так резко подскакивать, да и твои раны с ожогами ещё не зажили, — всё заботился он, накрывая одеялом, нежно окутывая взором своих спокойных серых глаз. — Ты помнишь, что произошло? Как тебя зовут? — спрашивал торговец, присаживаясь рядом со своим гостем.
— Нет, я ничего не помню, — ответил он, судорожно всматриваясь в седовласого мужчину своими карими глазами. — Кто вы? Почему заботитесь обо мне? — непонимающе спрашивал ребёнок.
— Меня зовут Симидзу Акайо, я нашёл тебя возле испепелённой деревни вблизи леса Дзюкай*, ты чудом выжил в этом пожаре, — добродушно ответил он, наливая воды. — Сложно сказать что произошло, но времена сейчас неспокойные и в погоне за властью страдает множество мирных жителей, поэтому я привёз тебя в мою лавку, мы в Эдо*, нынешней столице Японии, — всё объяснил торговец, помогая мальчику отпить воды, и пересохшее горло успокоила прохладная жидкость, нежно обволакивающая иссушенные связки.
— Значит, я не погиб, — тихо проговорил он, не помня ничего, но, почему-то сожалея, что этого не произошло. — Но я по-прежнему ничего не помню, — обратился он вновь к господину.
— Когда-нибудь память вернётся к тебе, не нужно сейчас напрягаться слишком сильно, от этого лучше не станет, — покачал головой Симидзу. — Я живу один, и помощник мне очень пригодится, поэтому поправляйся, — добавил он, ласково улыбаясь растерянному ребёнку. — Я верю, что наша встреча была не случайной, и пока ты не вспомнишь, как тебя зовут, я буду звать тебя Юма*.
— Юма? — вопросительно посмотрел он на худого мужчину уже в годах, держащего небольшую лавочку с различной утварью для дома, небогатую, что называется, для низшего класса. Но вся эта обстановка чистоты, уюта и душевного покоя поглощала с головой, заставляя верить что ещё не всё потеряно.
— Да, Юма, — повторил он, — у тебя честные глаза и ты очень спокойный, такая реакция на произошедшее, не каждый взрослый человек может похвастаться такой выдержкой, — похвалил Акайо. — А сейчас отдохни, я позже разбужу тебя и ты, наконец, сможешь поесть.
«Значит, Юма… Хорошо, пусть будет так, я чувствую, что могу довериться этому человеку», — подумал он, прикрывая глаза, возвращаясь в мир снов.
***
«Уже прошло пять лет как я живу в доме Симидзу, но память, так и не вернулась», — размышлял Юма, возвращаясь с уже привычного поручения своего опекуна. За это время на плечи юноши легла почти вся физическая работа, Акайо старел, а он рос день за днём, становясь крепким и рослым парнем. Была ли это доставка товаров на дом или уход за садом, всё это теперь заполняло его маленький мирок, даруя долгожданный покой, и лишь сны оттеняли тайну его прошлого.
«Мне вновь снился этот мальчик. Так странно, он явно из богатой семьи, но улыбался мне естественно и открыто, называя своим другом. Кто он, и почему я не могу вспомнить?» — хмурился Юма, шагая мимо знакомых, ярких лавочек, раскинувшихся в их квартале. «Как тихо», — облегчённо выдохнул он, слыша лишь постукивание гэт* по мощёной дороге, но женские крики нарушили эту тишину. Глаза распахнулись, звуки доносились со стороны его дома и, скинув свои деревянные сандали, он бросился бежать, голыми ногами по городским улицам.
«Нет!» — кричал Юма в душе, подбегая к своему дому, где столпился народ. — Пошли прочь, — злобно выкрикнул он, расталкивая зевак. — Акайо, Акайо, — звал он старика, лежавшего на холодной земле. Его раны кровоточили, весь избитый он лежал на руках у юноши, доживая свои последние минуты, ласково поглядывая на мальчика, которого когда-то принёс в свой дом и, не вырастив, покидал не в силах больше помочь.
— Акайо, прошу, не уходи, — прижимал он его уже бездыханное тело, сотрясаясь от ужаса и боли разрывающее сердце на части.
— А ну разошлись, — послышался голос блюстителей закона разгоняющих толпу. — Что здесь произошло? — серьёзно спрашивал мужчина в форме. — Симидзу! — удивился он на мгновение, замечая старика, лежащего на земле в объятьях юноши. — Допрыгался, старый! Сколько раз я его предупреждал, что не доведут до добра его подачки этим мелким отбросам, что нарушают общественный порядок, — важно заключил он, делая намёк всем окружающим, об опасности уличных банд. — Малец, отпусти его, он мёртв, — попросил офицер, хлопая Юму по плечу. — Тебе стоит подумать, где остаться на ночь. На улице уже темнеет, а дом Симидзу теперь принадлежит одному господину, у которого Акайо задолжал денег ещё при жизни.
— Ненавижу! — злобно выкрикнул он, отмахиваясь от мужчины в форме. — Ненавижу, все эти аристократы одинаковые скоты, готовые выбросить простых людей, как мусор на улицу, замерзать и погибать от голода, — выкрикивал Юма, теряя рассудок. — Уничтожу! — разъярённо кричал он, отрывая от земли увесистый прилавок с глиняной посудой, трещащий в его руках. Щепки летели в стороны, посуда звучно разбивалась, сталкиваясь с мощёной дорогой, и вот стол завис в воздухе и с грохотом рухнул на землю, сотрясая придорожную пыль.
Люди разбегались в панике, ужасаясь силе этого парнишки, полицейские свистели, стараясь восстановить порядок, глазами пытаясь отыскать виновника беспорядков, но Юма уже скрылся в глубине переулков.
«Я не оставлю это так, больше нет», — бушевал он в своей душе, перебирая ногами сам не зная, куда идёт, как послышался незнакомый голос.
— И куда ты пойдёшь? — насмешливо спросил странный юноша лет двадцати. — Твоё место теперь в каталажке.
— И кто меня доставит туда? Неужто ты? — спросил Юма, всё ещё пребывая в бешенстве.
— Что ты, — посмеялся блондин, приближаясь к юноше, недоверчиво осматривающего своего нового собеседника. — Я абсолютно согласен с тем, что ты сказал и хотел бы тебе предложить присоединиться к моей банде, — всё в том же духе говорил он.
— И почему я должен это делать?
— Всё просто — у нас одна цель. Я, так же как и ты хочу уничтожить этих богатеев и сделать наш мир чище. Неравенство и социальные классы должны уйти в лету, даровав нам свободу.
— Хорошо заливаешь, но это всего лишь мечта, этот мир никогда не станет чище, благодаря горстке подростков, даже если сама удача будет на твоей стороне, это так и останется мечтой, — холодно проговорил Юма, пытаясь покинуть своего собеседника.
— Как повезло, что меня прозвали Счастливчиком, — хитро намекнул он, хотя настоящее его имя было Люкс. — В любом случае посмотри, как мы живём и что мы делаем для простого народа, Симидзу-сан нас поддерживал и если ты не согласишься с его мнением и нашими устоями, то держать тебя никто не будет, — заявил парень, всё ещё стараясь заинтересовать юношу.
— Хорошо, — выдохнул он, — но это лишь в честь памяти Симидзу-сана, — грозно объявил Юма, похрустывая своей шеей.
— Вот и отлично, — с радости прогремел Люкс, хлопнув своего нового соратника по плечу. — Кстати, я удивлён твоей силе и не только физической, но воля твоя и настрой, — изумлялся блондин, потирая свой подбородок. — Точно, теперь тебя будут звать Медведем, — важно заключил он.
— Да плевать! Я, может, не останусь с вашей шайкой, переночую сегодня, а там видно будет, — пробурчал Юма, направляясь за своим новым лидером.