Пэнлай славился своими дворцами из нефритовых камней и золота, мало чем отличаясь в этом от Девяти Сфер. А его деревья переливались жемчугом, дарящим бессмертие. Он, как и остальные острова, жил в спокойствии до тех пор, пока ранним утром на лазурные воды прямо с безоблачных небес шумно упал гроб, оббитый алым шёлком. Всплеск оказался таким сильным, что на берег накатилась волна, возмущённо вспенившаяся на светло-серой гальке, а затем стыдливо отступившая прочь.
Несколько белых оленей, пасущихся под деревьями с плодами бессмертия, повернуло рогатые головы в сторону звука. Их ноздри мелко затрепетали, втягивая незнакомый запах. Пахло чем-то необычным, нарушающим гармонию острова.
Но этим дело не закончилось. Когда крышка гроба с треском подлетела на десять чи и плюхнулась в море, вновь поднялась волна — гроб оказался насквозь пропитанным тёмной аурой, возмущающей местные чистые воды.
[чи — мера длины, равная 33,3 см]
Олени один за другим потянулись к берегу, чтобы принять там человеческую форму, обратившись в украшенных сединой старцев в снежно-белых одеяниях. С печалью взирали они на открывшийся вид. В гробу лежало тело, уже пострадавшее от тления. Это от него шло зловоние, искажающее первозданную красоту Пэнлая. Плоть, оставленная духом, гнила, сочась мутной жидкостью. Подушка под головой умершего пропиталась ею полностью, как и сама обивка гроба.
Единственная вещь, которую не затронуло тление — яшмовый гуйби на груди покойника. Один из старцев поднял руку, заставив гуйби опуститься ему на ладонь. На шлифованном камне виднелось солнце, нависшее над горой. Знак падшего небесного клана Асюло.
Он приблизился к гробу, ступая по воде, и заглянул внутрь. На умершем было только нижнее бельё из шёлка, покрытое тёмными пятнами из-за начавшегося разложения. Но это не мешало разглядеть иероглифы на ткани, нанесённые кровью.
«Подарок для праведников Пэнлая, — с насмешкой сообщала надпись, — со всем уважением, Шань Лию».
Старец узнал лежащего внутри мужчину по кольцу на безымянном пальце.
— Сяньцзунь Хэ! — воскликнул он. — Что они сделали с тобой?
Его собратья переглянулись. Демоны Пустынного края совсем потеряли стыд и страх, если осмелились убить жителя Пэнлая. Кто потерпит такое, даже будучи праведным? Совершивший этот грех достоин смерти!
— Демоны должны понести наказание, — заметил один из них.
— Но что скажут об этом Девять Сфер? — возразил другой. — Нельзя нарушать мир.
— Он уже нарушен, — старец, осматривавший гроб, пригладил ладонью длинную бороду. — Мы посетим Пустынный край, и пусть хоу Шань Лию не винит нас за жестокость.
— Я, всё же, сообщу на Девять Сфер, — отозвался бессмертный, призывавший к миру.
— Как угодно, шисюн.
[шисюн — старший соученик]
Старец сформировал на кончике пальцев шар, напоминающий молнию, и метнул его в гроб. Тлеющее тело бессмертного Хэ вспыхнуло ровным пламенем, на глазах рассыпаясь в прах, как древесный лист, объятый земным огнём. С той лишь разницей, что это пламя уничтожало не только плоть, дерево, шёлк, но и сам трупный запах.
Через некоторое время на воде осталось невзрачное пятно из осевшей сажи, медленно гонимое течением прочь от острова Пэнлай. Такова судьба любого бессмертного, потерять земное тело. Единственное, к чему не стремился сяньцзунь Хэ, — к утрате духа до момента вознесения. За это и собрались воздать демонам по заслугам мудрые старцы Пэнлая.
— Ты не видела гуйби хоу Шань Лию? — Люй Инчжэнь беспомощно оглядела комнату в поисках исчезнувшей вещицы.
Ин Сянхуа, до этого неподвижно сидящая у окна, принялась заглядывать под кровать, а затем под стол и за стулья. Знака из неприметной коричневой яшмы нигде не было.
— Почему не с метлой ищешь? — с долей иронии поинтересовалась Люй Инчжэнь, наблюдая за суетящейся управляющей дворца Дафэн. — Если уж испытывать на себе кару небесную, то до конца.
[кара небесная — так называемое земное испытание для небожителей с целью совершенствования духа, во время которой запрещено использовать магию]
Ин Сянхуа остановилась и одёрнула шэньи, убирая все лишние складки на подоле. На её лице отразилось полное непонимание.
— Говорю, почему заклинание поиска не используешь?
— А! — сообразив, что с неё посмеялись, Ин Сянхуа густо покраснела. — Так ты запретила злоупотреблять магией, Инчжэнь-цзе.
— Когда я такое говорила?
Ин Сянхуа не ответила, принявшись формировать заклинание поиска. Движения рук были плавными, как у опытной танцовщицы, позволяя рассмотреть каждый символ — золотистый след медленно таял в воздухе, оставляя по себе неуловимую россыпь мелких пылинок. Упругая воздушная волна пересекла комнату, отозвавшись шорохом в отдалённых углах, и затихла.
— Нет ничего, — разочарованно доложила Ин Сянхуа.
— Так не бывает… Материальная вещь вдруг исчезла сама по себе, — Люй Инчжэнь нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда она видела гуйби в последний раз. Пожалуй, вчера. На набережной яшма оттягивала её пояс своим немалым для такой безделушки весом.
— Шань Лию обидится. Инчжэнь-цзе потеряла его любимый гуйби.
— Язвишь?
— И не думала, — глаза управляющей озорно блеснули.
— Может, его потеряла ты, моя верная помощница?
— Ах, Инчжэнь-цзе! Да как бы я сделала это, ведь ты не снимала гуйби с пояса? Но если желаешь, я возьму вину на себя перед хоу Пустынного края.
Люй Инчжэнь раздосадовано взмахнула широким рукавом и налила себе чай. Её вынужденное путешествие по землям асуров приносило сплошные неприятности. Преступник, покусившийся на Нефритового императора и похитивший Дьявольский цинь, так и не найден. Зато бессмертный Хэ исчез. А следом куда-то подевался гуйби наместника Пустынного края. Не позор ли всё это для высшего небожителя?
Она поставила фарфоровую чашку на край стола и развернула нарисованную Цюфэном карту. Демонёнок оказался способным: все обходные дороги и тайные места сосредоточения асурских патрулей он указал с особой старательностью. Хоть пешком иди, хоть на мече лети — не ошибёшься.
— Может тебе духовные камни использовать, Инчжэнь-цзе? Ты бледная после вчерашнего.
— Ещё лучше выйти на центральную площадь столицы Пустынного края и прокричать во весь голос «я Владыка-страж». Удивляюсь твоей настойчивости, мэймэй, — Люй Инчжэнь покачала головой и вздохнула. — Мы пришли сюда не разжигать огонь войны, а тайно найти виновного.
— Пропажа гуйби не случайность, цзецзе. Кому понадобился этот кусок яшмы, кроме злоумышленника? А ты сейчас ослаблена.
— Мы скоро покинем Пустынный край, — пообещай Люй Инчжэнь, вдруг осознавая — настойчивость управляющей приносит плоды. Она уже сама сомневается в выбранной тактике. Что, если без духовных камней, действительно, проглядит нечто важное?
Люй Инчжэнь задумалась, пытаясь вспомнить все подробности вчерашней стычки с неизвестными. Они использовали тёмную магию, но как-то осторожно. Не похоже, что атаковали всерьёз. А это значит… Она посмотрела на Ин Сянхуа, с обиженным лицом разливающую чай. Управляющая права? Ослабленная, она не заметила, как с неё стащили гуйби!
Сам по себе кусок яшмы стоит мало, но вот его значение для Пустынного края огромно. Вещица способна заменить собой приказ хоу Шань Лию. Скандал будет, и немалый. Чиновница из Небесного города потеряла личный знак наместника из клана асуров. На Девяти Сферах скажут — она специально сеет рознь, а в Пустынном крае обвинят всех небожителей в вероломстве.
В груди заныло. Люй Инчжэнь приложила ладонь, пытаясь унять боль, но ничего не вышло. Тогда она села прямо на пол и закрыла глаза, выстраивая вокруг себя сферу из чистой энергии. Нужно отгородиться от этого города! Он как сырая земля, исподволь разъедающая отточенный клинок, что давно потерян хозяином и потому лежит без дела.