Даже пребывая в полном шоке, Бэрроуз сделал исключение:
— Платить алкашам и больным уличным шлюхам, чтобы они сплюнули в мой рот, это не то же самое, что наступать на трещины в тротуаре.
— Внешне — нет. Но, по сути, у всего этого одно начало, — ответила спокойно женщина. — Мы просто выясним эту начальную стадию — конкретно в вашем случае мистер Бэрроуз — а затем разузнаем точный путь к вашему…
— Моему излечению? — с надеждой сказал Бэрроуз.
— Да.
Она повернула руку, подняла белоснежное запястье, чтобы глянуть на часы.
— У нас осталось довольно много времени. Думаю, нам следует продолжить.
— Хорошо, — согласился Бэрроуз. — Будьте добры.
— Так, что же мы выяснили на текущий момент? Мы определили самые неоднозначные проявления вашей дритифилии. Через ваши откровения, мы установили, что вы привыкли есть плевки и что это поедание является для вас единственным способом достичь сексуального возбуждения. Верно?
Бэрроузу не понравилось, как это звучит, но он продолжал напоминать себе для чего он здесь. Поэтому ответил:
— Да.
— Нормальное детство, нормальное взросление, — сказала она больше сама себе. — Ничего необычного. Плохое детство ненормальное взросление — вот те обстоятельства, которые взращивают Генри Ли Лукасов, Джонов Уэйнов Гейси и Джеффри Даммеров. Но вы успешный финансовый инвестор, а не психопат и не серийный убийца.
Спасибо, подумал Бэрроуз.
— На самом деле, ваша аномалия коренится между этих понятий. Она скрыта. Где-то запрятана. Представьте себе часы: сделаны они мастерски, но зубчик одной из шестерёнок сломан. Мы найдём этот зубчик, мистер Бэрроуз, и мы его починим.
— В ваших устах это звучит просто, — его голос скрежетал.
— Возможно, так и есть. Насколько сильно вы хотите излечиться?
Он быстро поднял взгляд:
— Я всё сделаю. Заплачу… сколько угодно.
— Вы привыкли забрасывать ваши проблемы деньгами, — допустила Унтерманн. — Но здесь это может не сработать. Ваш разум не карбюратор, которому просто нужно несколько новых прокладок. Но, поскольку я ваш нынешний психиатр, с моей стороны было бы халатностью не проинформировать вас о некоторых возможных «быстрых решениях». Есть, например, некоторые радикальные способы излечения не одобренные ААП[7], доступные в Южной Америке. Кариотиазиновые капельницы, которые изменяют химию вашего мозга, акупунктура, различные арома и термо-терапии. Наркосинтез и циклы процедур биологической обратной связи. Признаю, иногда они срабатывают, но я не могу их порекомендовать.
Бэрроуз сел ближе к краю стула сжимая руки:
— Я испробую всё, и… я заплачу. Я много заплачу.
— Как скажете. Единственное, что я могу посоветовать чуть больше чем остальное, это клиника терапии отвращения в Кёпинге в Швеции. Поверьте, они излечат вас от чего угодно — жёстким способом.
— Я сделаю это! — почти крикнул ей Бэрроуз.
— Не думаю, что 30.000 долларов за месяц стационара вас побеспокоят. Но хочу быть честной и довожу до вашего сведения, что зачастую эти весьма Павловские методики отвращения искореняют одно расстройство, лишь оперативной его заменой на другое.
— Отлично. Я перейду от поедания мокроты к поеданию дерьма? Нет уж, спасибо, — резко ответил Бэрроуз. Беспомощно вытянув руки, он откинулся на спинку стула. — Что же тогда?
— Ваш лучший шанс на успешное выздоровление?
— Говорите же!
Её длинные пальцы лениво покрутили сигарету, а затем раздавили.
— Ваш лучший шанс на успешное выздоровление — продолжить то, что раньше вы не одобрили. Дорогая, поддерживающая психотерапия, — сказала она. — Естественно, я в курсе того, что вы человек состоятельный и, в силу вашей профессии, можете подумать, что я просто рекомендую самый привлекательный для меня в финансовом плане вариант. Поэтому, чтобы снизить все подобные опасения, я буду рада выдать вам список других психиатров, которые будут счастливы предоставить другое мнение.
Чёрт с ним, — подумал Бэрроуз. Её хладнокровная речь и непреклонная манера держаться сказали ему достаточно: она то, что нужно. Куда ещё мне обращаться? Ебаная Швеция? Чёртова Латинская Америка? Кроме того, она хотя бы привлекательна; — на самом деле у Бэрроуза в уме промелькнула мимолётная фантазия: высасывая большую зелёную соплю, трахнуть доктора прямо здесь, на столе. Может Марша сплюнет ему в рот, если он приставит пушку к её голове.