Выбрать главу

– Так ты думаешь, он сегодня взбеленился, потому что ему дали допинг?

– Я думаю, у него просто крыша поехала – свихнулся самым натуральным образом. Понимаешь, ведь дать ему допинг могли только я, старик и Чоки. Я не давал, старик тоже – он так гордится тем, что месяц назад стал старшим конюхом…

Мы допили чай и пошли смотреть шестой заезд, продолжая обсуждать происшествие с Суперменом, но больше ничего интересного я из конюха не вытянул.

Когда скачки закончились, я прошел полмили до центра Стаффорда и из телефонной будки отправил две одинаковые телеграммы Октоберу, в Лондон и в Слоу, поскольку не знал точно, где он находится. Телеграммы были такие: «Срочно нужна информация о Супермене, особенно куда его направили из конюшни Бини, вла-лельца лицензии, Девон, примерно в прошлом мае. Отвечайте до востребования, Ньюкасл-он-Таун».

Я провел этот вечер, так непохожий на вчерашний, наслаждаясь кошмарным мюзиклом в на три четверти пустом кинотеатре. Ночевал я в сомнительной гостинице, где меня оглядели с головы до ног и попросили деньги вперед. Я заплатил, размышляя о том, смогу ли я когда-нибудь привыкнуть к такому обращению. До сих пор я каждый раз внутренне вздрагивал, сталкиваясь с подобным свинством. Видимо, в Австралии я был настолько приучен к уважению окружающими моего достоинства, что не только не ценил этого, но даже не замечал. Теперь-то уж оценю, уныло думал я, поднимаясь за хозяйкой в неприветливую комнатушку и слушая лекцию, полную подозрений в мой адрес – не говорить, не пользоваться горячей водой после одиннадцати, не приводить женщин. На следующий день я с тоскливым и отчаявшимся видом слонялся вокруг старшего конюха Хамбера, а после соревнований поехал автобусом и поездом ночевать в Ньюкасл. Утром я забрал свой мотоцикл, оснащенный новым глушителем и всем прочим, и заехал на почту узнать, нет ли ответа от Октобера.

Служащий вручил мне письмо. Внутри была страничка машинописного текста без обращения и подписи: «Супермен родился и вырос в Ирландии. Дважды менял владельца, прежде чем попасть в Девон к Джону Бини. 3 мая был продан X. Хамберу из Поссета, графство Дарем. В июле Хамбер отправил его в Аскот, где нынешний тренер приобрел его за двести шестьдесят гиней.

Удовлетворительной информацией о вчерашних анализах в Стаффорде пока не располагаем: они еще не завершены, но вряд ли покажут допинг. Присутствовавший на ипподроме ветеринарный хирург, как и вы, убежден, что это очередной «джокер». Он произвел тщательный осмотр шкуры лошади, но не обнаружил никаких проколов, кроме оставленных его собственным шприцем при введении снотворного.

Накануне скачек Супермен был в нормальном состоянии. Жокей сообщил, что все было в порядке до последнего препятствия, когда с лошадью произошло нечто вроде конвульсии и она выбросила его из седла.

Дополнительное расследование показало, что Радьярд был четыре года назад приобретен П. Дж. Эдамсом и вскоре снова продан в Аскоте. Транзистор был куплен Эдамсом три года назад в Донкастере, три месяца спустя продан на распродаже в Нью-маркете.

Следствие, проведенное относительно тридцати пятифунтовых банкнот с последовательными номерами, выяснило, что они были выданы бирмингемским отделением «Барклейз Банка» некоему Льюису Гринфилду. Он отвечает вашему описанию человека, с которым вы имели дело в Слоу. Материала для возбуждения дела против Гринфилда и Т.Н. Тарлтона достаточно, но оно будет отсрочено до выполнения вами основной задачи.

Ваше сообщение о Биммо Богноре принято к сведению, но приобретение информации о лошадях, согласно закону, не является наказуемым деянием. О судебном преследовании пока что речи быть не может, но несколько тренеров были частным образом предупреждены о существовании системы шпионажа».

Я порвал письмо и выбросил его в корзину, снова сел на мотоцикл и погнал его в Кэттерик по дороге A1 [6]. Наслаждаясь скоростью, я с удовольствием обнаружил, что машина легка в управлении и из нее в самом деле можно выжать сто миль в час. В эту субботу в Кэттерике хамберовский старший конюх кинулся ко мне, как доверчивая рыба к наживке. Инскип прислал на соревнования двух лошадей, с одной из них приехал Пэдди, и я видел, как перед вторым заездом он серьезно толковал о чем-то с конюхом Хамбера на трибуне. Я испугался было, что Пэдди снизойдет до того, чтобы сказать обо мне что-нибудь хорошее, но мой волнения были напрасными. Он сам успокоил меня.