– Беовульф, – отвлек я паренька от созерцания небесной выси. Он с такой радостью в глазах посмотрел на меня.
– Да, – голос радостный, радостный.
– Как ты думаешь, сможешь повторить ''это'' еще раз? – в лоб спросил я. Чего ходить вдоль забора, если калитка открыта?
Парень как-то сразу стушевался, поник, а взор стал задумчивым.
– Не думаю, – признался он. – Это как-то само получилось.
– Понятно, – протянул я.
Когда что-то получается не знамо как, вышло и все, то повторить это обычно бывает крайне сложно. Помните, я при первом нападении раскидал бандитов, как кукол тряпичных – Свея тогда сказала, что я кедар? Так вот больше я не чувствовал того состояния, не мог вызвать его. Не хотелось бы думать, что и Беовульфу также не повезет – попользовался и хватит. Раз он колдун, пусть и учиться пока, но что-то же уметь он должен, не зря ведь учился столько лет… пусть и некромантии.
– Слушай, а ты вообще… колдовать умеешь? – осторожно спросил я. Мало ли что, вдруг обидеться и в лягушку превратит.
– Так… немного, – уклончиво ответил он.
– А конкретнее? – поинтересовался я. К нашему разговору присоединилась Свея, пока как слушатель.
– Могу воду заражать и очищать… Могу… – тут он помедлил, а потом… – Нет, не могу. Мертвого могу заставить себе служить, но это отнимает много сил и есть опасность, что он выйдет из-под контроля… Но больше мне нравиться разговаривать с лесом, землей, слушать животных и чувствовать дыхание природы.
Даже по голосу было видно, что первое его ''образование'' не принесло ему радости, зато второе – нравилось.
– Ты ведь кедар? – спросил вдруг парень.
– Да как тебе сказать, – развел я руками. Что тут скажешь, если сам не знаешь?
– Кедар, кедар, – встряла в разговор Свея. – Только пока сам этого не осознает.
– Думаешь легко в такое поверить? – возмутился я. – Сама бы попробовала.
– И не в такое верить приходиться, – философски заметила девушка.
– Да, – почему-то меня задела ее фраза. – Тогда объясни, почему тебя волки назвали ''Большой сестрой''?
– Да потому что уроды, – осклабилась спутница. – Ты их слушай больше, и не такую ересь будут нести, – но чувствовалось, что она что-то недоговаривает.
Видимо она обиделась, так как, пришпорив коня, ускакала вперед.
– Она права, – поддержал Свею Беовульф. – Ты пока не осознаешь, что можешь больше чем обычный человек… Поверь я вижу это в людях, – горько улыбнулся он.
– Хотелось бы в это верить, – уже не так возмущенно отреагировал я.
Свею мы нагнали только в подлеске. Лес начал скудеть: деревья становились ниже, кустарник реже, – как бы отдавая свои владения раскинувшемуся впереди полю, зато трава становилась гуще и выше. Насколько хватало взгляда, только стройные ряды рвущихся к небу травинок. Те две деревушки, что шли после Лотеха, мы удачно – действительно удачно – обогнули по лесу. А сейчас…
– Привал, – скомандовал я, сползая с коня.
Пока мы еще под сенью деревьев, надо перекусить, а то в чистом поле, под солнцем, что жарит, словно пытается нагреть землю до состояния раскаленной сковороды, обедать как-то не хочется.
– Ну и куда нам теперь? – поинтересовалась девушка, доставая припасы.
– Пока прямо, – ответил я. – Если все будет хорошо, то к Бермуду мы доедем завтра к утру.
– Да, – кивком поддержал Беовульф. – Только боюсь…
– Боишься, что через ''живое'' кладбище придется ехать? – перебила его девушка.
– Да, – и снова кивок.
– Что это такое? – недоуменно поинтересовался я.
– Вик, меня поражает, что ты ничего не знаешь, – подозрительно посмотрела моя спутница. – Словно ты из другого мира: и Пан тебя удивил, и о кладбище ты ничего не слышал, а ведь об этом знает каждый.
– Ну… – попытался я отвертеться от ответа.
Нет, а что вы предлагаете им сказать? Может, то, что я из другого мира, возможно даже с другой планеты? Или то, что про этот мир я знаю со слов Бога и Дьявола – кстати, они разговаривали со мной? Надо не забыть об этом упомянуть в разговоре. Интересно, меня в местную психушку сразу заключат или убьют на месте, похоронив под той березкой?
– Плохо учился, – наконец вымолвил я. – Память плохая… Маму с папой не слушался – выбирайте.
– Ну понятно, – протянули они вместе, словно уже поставили диагноз и назначили лечение. Боюсь, что и то и то мне не понравиться.
Обед прошел в ничего незначащих разговорах – обо всем и не о чем, – в созерцании весело снующих птичек, разглядывании белесых облаков и в попытке отмахнуться от надоедливых мошек. Наши подседельные животные гуляли неподалеку, пропалывая местную растительность.
Через полчаса, когда обед был закончен, а солнце начало печь ее сильнее, мы все-таки решились выехать из-под лесной, пусть не всегда доброжелательной, но прохлады.
– Ну что, Вулкан, прокатимся? – подошел я к коню. Он тряхнул большой головой и фыркнул. – Знаю, что не Дюймовочка, но и ты не ореховая скорлупка – так что потерпишь. – На этот раз конь выразил свое недовольство более громко и настойчиво, пятясь почему-то к лесу. – Что с тобой? – недоумевал я.
– Что-то не так? – сверху спросила Свея.
– Да вот, балует, – указал я на Вулкана. – Ехать не хочет.
– Боится он, – присмотревшись, сказал Беовульф. – Не нравиться ему что-то.
Я осмотрелся кругом: с одной стороны лес, с другой гладкая равнина с травой, все также птицы орут над головой, вон кузнечик где-то завел свою скрипичную трель – и чего тут бояться? И все бы хорошо, но Вулкан почти уперся крупом в кусты, за которыми уже был лес.
– Так, хватит дурить, иди сюда, – строго посмотрел я на коня. – Нам ехать надо, а если ты будешь так каждый раз из себя строить, оставлю в первой же деревне, – пообещал, подходя к жеребцу.
То ли мои угрозы подействовали, то ли невидимая опасность прошла, но Вулкан позволил подойти к себе и даже взять под уздцы. Мне даже удалось затянуть подпруги, и уже было занес ногу, чтобы вставить в стремя…
– Именем господина Хазора, вы все арестованы, – ударился в спину знакомый голос.
Медленно, словно в руках граната без чеки, развернулся и обозрел стражников, что окружили Свею с Беовульфом. Командир грандиров взирал на меня сверху взором, что не обещал ничего хорошего.
– Я бы повесил тебя на первом же суку, Скром, благо их тут достаточно, – подтвердил он страшную догадку. – Однако я обязан предать тебя суду, а уж потом, – кулак ударился в открытую ладонь.
– Хорошую ты перспективу нарисовал, – осклабился я, стараясь как можно незаметнее достать нож. Меч не достать, он за спиной, так что руки к нему тянуть не с руки (извините за каламбур).
– Сзади! – вдруг закричала Свея, и в это время в голову что-то ударилось.
На мгновение стал больно, а потом почему-то наступила ночь, как-то уж очень быстро. Однако ночь не была черной, в ней плавали какие-то разноцветные круги, слышались голоса и тенями мелькали фигуры. Тело почему-то переживало больше чем голова от боли: его трясло, кидало, оно мялось, словно от ударов, а в глазах все более новыми красками расцветали круги.
– Это ты интересно придумал, – уважительно заметил Свет. – Все-таки они его достали.
– Вот теперь это похоже на испытание, – согласился Дьявол. – А то какие-то детские игры в песочнице. Жалко мне его конечно, отличная пешка.