– Я же говорил, что не успеем, – горестно протянул Беовульф, потом весь сжался и мелко затрясся.
– Заткнись, – тихо, но настолько проникновенно произнес старший грандир, что у меня целая войсковая часть мурашек устроила марш-бросок по спине.
И тут раздался смех – мурашки продолжили бегать. Ладно, если бы кто-то глупо похихикал, ну или рассмеялся над анекдотом, но так смеются только глубоко больные люди и садисты-маньяки – по крайне мере в фильмах. Смех окружал нас. Он шел отовсюду, заполняя собой – замечу немаленькое – окружающее пространство. Казалось что над нашей незавидной участью, а то, что она ''незавидная'' мало кто будет сомневаться после такого ''хи-хи'' – смеется сама земля.
– Прекрати, – толкнул в бок Светлый.
Темный закашлялся и прервал свою импровизацию на тему ''Сейчас всем будет не смешно''.
– Ты чего толкаешься? – возмутился он.
– А ты чего ржешь как полковая лошадь над генералом? – не менее возмущенно поинтересовался Бог. – Чего ты их заранее пугаешь? Это, между прочим, не по правилам.
– Да ладно тебе, – отмахнулась Тьма. – Уже и посмеяться нельзя?
– Ты их пугаешь, – ревниво сказал Свет.
– Это я их пугаю? – удивился Дьявол. – Сейчас тут такое начнется, что даже мне будет не до смеха.
Светлый только тяжело вздохнул.
Смех прекратился так же резко, как и начался, но почему-то от этого не стало легче. Наоборот: между лопаток пробежался… нет, протопал холод, а волосы начали шевелиться даже в тех местах, где в принципе недолжны. Стало неудобно сидеть.
Свея, неохраняемая никем, подошла и присела рядом.
– Не надо было гнать, – тихо и разочарованно произнесла она, скорее ни к кому не обращаясь.
– Так все плохо?
– Мы на живом кладбище, – тихо пояснила она.
Так вот почему тут травы нет и земля такая холодная, словно весь день солнце не согревало, а охлаждало. Да и высящийся впереди небольшой холмик с крестом на вершине, тоже понятно. Тогда совсем ясно, что тут делают надгробные камни, выглядывающие из-под земли в хаотичном порядке. Луна: полная такая, круглолицая, но бледная, как бы подтверждая догадку, подмигнула проходящей тучкой.
– Свеженькое, – раздался вдруг насмешливый голос.
На холм… вышло?… выкатилось?… выпрыгнуло?… Короче, на холме появилось нечто. Это нечто было ростом со среднего человека, имело две руки, две ноги, сияющие желтым глаза и довольно подвижное тело. Оно взобралось на крест, словно обезьяна и повисла на нем, раскачиваясь из стороны в сторону – чем только подтверждало образ человекоподобного. Покачавшись так… попрыгало… повизжало – от чего мне стало почему-то смешно… потом спрыгнуло на землю. Вот тут луна сделала нам подарок, осветив этого прыгуна.
Перед нами был самый настоящий… ходячий, и не только, мертвец. Ко всему выше описанному прибавился щербатый, осклабившийся рот, клочья порвано-истлевшей одежды, куски разложившегося мяса и устойчивый запах, который пригнал ветер, от которого так и хотелось согнуться пополам и проверить, что там было на обед.
– Свеженько, – вновь проговорил мертвяк и добавил. – Мясо.
Кто-то вскрикнул… закашлялся… выругался – витиевато так. Кто-то начал читать молитву.
– Любой, кто готов проехать через наше кладбище, – начал мертвец.
– Нет, только не это, – умоляюще попросил я, стараясь не рассмеяться. – Опять кровавую жертву?
– Да, – осторожно-недоуменно протянул упырь.
Вот тут я не удержался – хорошо сидел – и повалился на землю. Я заходился в безудержном хохоте, катаясь по голой земле. На меня, как на больного смотрели все: от лошадей, до того же мертвеца. Они явно издеваются. Что ничего умнее придумать не могут? Почему всегда кровавая жертва? Нет чтобы собрать со всех по харгу и разойтись. Так ведь не хотят – всем подавай кровь, словно у них дефицит с гемоглобином.
Не знаю, сколько бы так катался по холодной земле, если бы меня не воздели на ноги два стражника – наверное, из числа, что посмелее.
– Э, ты чего? – ошарашено спросил один.
Я привалился к его плечу, похрюкивая от хохота и стараясь не упасть.
– Да ничего, – спокойным голосом ответил я и резко оттолкнул стражника. Тут же развернулся и врезал второму промеж ног. – Взять их!
Мой призыв прозвучал как руководство к действию…
Несколько секунд понадобилось, чтобы перерезать веревки отобранным у стражника ножом и несколько минут, чтобы привести и в порядок – затекли.
Тем временем, пока в руки поступала кровь, начался переполох. Кони разом заржали, встали на дыбы – сбросив при этом Грама и Беовульфа – и бросились в рассыпную. Все кто мог держать оружие, кроме нас естественно, встали в стойку, выстроившись в одну линию. Мертвец, что до этого требовал плату, сидел, ухватившись за крест, и мелко похихикивал, противно так и гадостливо.
Земля вздрогнула и, по-моему, даже просела, словно взвалив на себя непомерную ношу. Потом раздался подземный гул и в нос ударил запах, от которого боюсь, и противогаз не поможет: смесь гнили, гноя и разложения. Из-под земли, вздыбливая ее грязными фонтанами, начали появляться мертвые руки, головы, а потом на свет… божий ли?… вылезли они. Лысые головы, большие красные глаза, полыхающие злобой, ряды острых зубов, средь которых все время проскальзывал длинный красный язык. Обнаженные жилистые тела с руками до колен, оканчивающиеся острыми когтями. Они все вылезали и вылезали, нескончаемым мертвым потоком.
– Упыри, – с ужасом произнесла девушка.
– Мертвяки, – поддержал ее кто-то из грандиров.
Я оглянулся. Свее каким-то образом удалось освободиться от пут, и сейчас она сжимала в руках маленький нож, больше годный для открывания консервов, нежели для намечающейся драки – а она будет. Беовульф стоял на коленях, уткнувшись головой в землю и мелко подрагивая, делал руками какие-то пасы. Похоже, парень свихнулся от испуга. Грандиры… выглядели скорее обескураженными, нежели напуганными. Либо им все равно с кем драться, либо – и к этому я склоняюсь – они здесь уже бывали. Однако, судя по их удивленным лицам и, потому что они все время оглядывались по сторонам, смотрели то на Грама, то на мертвецов, то вообще на меня. Такое ощущение, будто что-то в этот раз пошло не так. Да, оружие наизготовку, лица суровые, позы воинственные, но… ход действий перестал вписываться в кем-то установленные рамки?
Упыри – те же вампиры, только вместе с кровью захотят попробовать и вашей плоти. Они стояли нестройными рядами: злобный оскал, в глазах жажда, лапы напряжены и когти готовы рвать, но… Что-то их останавливало, как будто перед ними была прозрачная стена или приказа еще не было.
Их было гораздо больше чем нас. Если они набросятся разом, то боюсь, что мы присоединимся к ним в самом ближайшем будущем. И нас как самых ''молодых'' будут посылать за бормотухой в ближайшую таверну. Меня такая перспектива радовала меньше, чем встреча с господином Хазором. Сейчас я даже был бы рад увидеть его светлый лик. Нас везли на ''справедливый'' суд в ближайшую деревню, а эти уроды не будут спрашивать, что ты сделал хорошего или плохого. У них один приговор:
– Мясо, – осклабился главный мертвец и вытянул полуистлевшую руку в нашу сторону.
Это послужило руководством к действию для остальной мертвой армии. По ней прошла волна и упыри, дрогнув, пошли на нас. Именно пошли, но, ускоряясь на каждый шаг, так что скоро нас должны были смять.