– Он мертв, – перст указал на окровавленный эшафот и три тела, лежащих рядом. – Пешки больше нет, а значит, тебе некем играть, – самодовольно улыбнулось существо.
– Щя, – непринужденно ответил собеседник. – Надейся.
– Что ты этим хочешь сказать?… Эй, не молчи! Что ты имел виду?
Но он только улыбался, смотря вниз.
– 21 -
Черт, как же шея болит, словно неделю за компьютером сидел. Так, где тут массажист?… Эй, народ, меня кто-нибудь слышит?… Ау, где все?! Почему я должен надрывать гор… Стоп, я же молчу… Ну да, рот открываться не хочет…И, кстати, я мертв.
Тогда… Кто там из классиков сказал: «Мыслю – значит существую»? Вот теперь вопрос к нему… умному. Я существую, если сижу тут… или лежу?… Стою?… А, может, висю?… Нет, не висю, да и не вишу тоже. Тогда где я?
– Вик, ты так и будешь валяться или все-таки встанешь и поужинаешь? – позвучал несколько недовольный голос.
Я открыл глаза… Опять дерево и опять где-то далеко вверху. ''Я, разговаривающая и мыслящая голова… Да-а, профессор Доуэль отдыхает''.
Меня пару раз кто-то больно ткнул в… ребра.
– Да встал я уже, встал, – пробурчал и попытался сесть.
Как ни странно это удалось, хотя стоило возвыситься над… полом? как в боку прихватило и я, охнув, повалился обратно, больно ударившись затылком о доски.
– Не надо резко вставать, а то больно будет, – ''вовремя'' предупредил Беовульф.
– Спасибо за информацию, – я втянул воздух через плотно сжатые зубы.
Через пару минут, бок перестало так сильно колоть, так что можно было снова попытаться подняться.
Я лежал на полу в какой-то небольшой комнате. Приземистый потолок, а ведь сначала показался таким далеким, простые стены из необструганных бревен, узкий и низкий проем, за которым начиналась тьма. Мебели никакой нет, только куценогий столик, на котором стоит тарелка с рисом, кувшин с водой и несколько ломтей хлеба. Обслуживание тут явно хромает, но желудок настойчиво требовал получить хоть что-то из здешних разносолов, так, что пришлось удовлетворить его просьбу отложив щекотливые вопросы на потом.
– И как? – все-таки не удержался я от вопроса, хоть рот и был забит едой.
– Ну, поведай ему, – кивнула на меня Свея, обращаясь к колдуну. – Это ведь снова ты… наделал.
Я удивленно посмотрел на Беовульфа, даже на секунду забыв как жевать, но инстинкт подсказал и рот заработал с прежней частотой. Паренек выглядел смущенно-удрученным, из чего вытекал вполне однозначный вывод – что-то нехорошее он с нами сделал. Осталось выяснить…
– Фто это быво? – хлеб портил дикцию, но думаю, смысл до него дошел.
Он смутился еще больше, бросил просящий взгляд на девушку, но в ответ получил только бессловесный нагоняй – ее глаза так и полыхали злым возмущением – тяжело вздохнул.
– Я же некромант, пусть и бывший, – развел он руками.
– Э, послушай, – остановил я, уж было начавшуюся речь. – Я не собираюсь устраивать тебе нагоняй. Просто интересно, почему в обход всем законам мы, вместо того чтобы валяться в братской могиле, причем без голов, спокойно сидим тут и едим несоленый рис?
– Некромантия не терпит недоговоренностей и полутонов, – вновь начал он.
Вот тут мне по-настоящему стало страшно. Вскочил и начал осматривать себя… везде. Ничего не потерял, а может, что-то приобрел, что не относиться к правильной анатомии. Нет, вроде все в порядке, все на месте, там где и должно быть – ничего важного не утеряно.
– Не бойся, на этот раз приказ был четким, – усмехнулся Беовульф.
– Ага, с тобой не забоишься. У меня после кладбища все еще седые волосы, – упрекнул я его.
– Да, а так не видно, – пригляделась ко мне Свея.
– Вот я так прям, взял тебе и показал, где у меня отливает серебром, раньше времени.
Девушка смутилась, покраснела и быстренько опрокинула глазки в пустую миску, лишь изредка осмеливаясь поднимать их. И то, заливалась таким румянцем, что казалось у нее жар.
– Некроманты теряют многое, но и приобретают немало, – тяжело вздохнул Беовульф.
– Что-то я не помню, чтобы ты упоминал о такой интересной способности, как наше оживление, – вновь перебил я его. – По мне так мог бы сказать: мол, воду очищать могу, мертвецов будить, вас оживить.
Свея только хмыкнула, а Вульф смутился, но продолжил.
– Основная задача некроманта, находить и обучать новых учеников. Однако… вы знаете, с чем это связано, так что к нам не рвутся толпы жаждающие знаний. Нас ненавидят, но бояться. Нас каждый раз пытаются убить, поэтому каждый из нас обязан принести клятву хозяину, дабы он даровал нам бессмертие.
– Так тебя нельзя убить? – с неким сожалением спросила Свея.
– Можно, – с не меньшим сожалением выдохнул парень. – Я не совсем правильно выразился. Мы не бессмертны, просто очень долго живем, особенно если нас не трогают. Да, я умею оживлять и приращивать обратно потерянные части тела.
Только тот, кто проучился два года, начинает постигать тайные заклинания. Но чтобы полностью овладеть ими, нужно пройти четыре ступени, а я… – он на секунду замолчал. – Мне повезло, что я встретил Старейшину. Так что если нам еще раз придется побывать на плахе, боюсь, что… – извиняющее развел руками.
– Но ведь тебя казнили первым, – удивлено заметила Свея.
– Казнили, казнили, – раздался голос, в котором слышалась усмешка.
– Учитель, – Беовульф поднялся и низко поклонился в черный проем.
– Учитель? – переглянулись мы с девушкой.
– Беня был прилежным учеником и хорошо обучался не только у Старейшины, но и до него, – голос сделал акцент на ''до''. – Кровь, им всегда нужна кровь, – теперь голос был грустным. – Беовульф знал, на что идет, когда говорил палачу, что некромант.
– Откуда вы это знаете? – подозрительно прищурился я.
– Ну… наверное потому что, я сам… его казнил, – вновь послышалась усмешка, и из темноты появился тот самый поп-палач.
Все тот же черный балдахин, подпоясанный простой веревкой, все также скрещены на груди руки и широкая открытая улыбка. Он позволил подняться колдуну, прикоснувшись к его плечу. Юноша как бы ни хотя выпрямился, но взгляд все равно блуждал где-то на уровне плинтуса.
– Так, – поднялась Свея и уперла руки в бока. – Значит ты, святоша, знал, кто такой наш колдун и все же занес над ним топор, да и с нами особо не церемонился, – это был не вопрос – обвинение.
– Да, – просто ответил поп.
– Я же тебя за это, – угрожающе зарычала девушка и, наклонив голову, двинулась на него.
Пришлось вмешаться, а то эта неугомонная, легко идущая на конфликт особа, опять натворила бы кучу дел. Уж я-то видел, что за открытой улыбкой Учителя, скрывается пронзительный взгляд. Вряд ли она представляла для него угрозу, но даже я понимаю, что такие мышцы не разовьешь, постигая науки. Наверняка бывший военный, успевший побывать… в разных местах, не зря руки напряглись, стоило только девушке начать свою гневную речь.
Я осторожно, но настойчиво остановил Свею, положив руки на плечи. Она попыталась вырваться, и мне пришлось сжать руки чуть сильнее, говоря как бы тем самым, что не стоит. Девушка еще поборолось, но казалось больше для вида, похоже, поняла, что я не просто так встал.
– Вот и хорошо, – еще шире улыбнулся Учитель. – Некроманту для завершения заклинания нужна кровь. Не важно чья, даже порой не важно в каком количестве… но стоит ли рисковать? – развел он руками. – А что может иметь такую силу, как кровь самого некроманта. Он знал, на что идет, – палач шутливо погрозил пальцем.
Так, ну это хоть что-то проясняет. Однако совсем непонятным остается… КАК он пришил нам головы обратно?
– Вижу, вижу, что тебе интересует, – Учитель неспешно мерил комнату шагами, посматривая на нас. – Это возможно сделать, но только магу, обладающему большей силой… гораздо большей, чем у Беовульфа, – уточнил он.
Молодой колдун все еще стоял, как соляной столб, и не смел пошевелиться. Я держал Свею за плечи, но уже не так настойчиво. Она не сопротивлялась, но я чувствовал, как напрягается, когда палач проходит рядом. Я удивленно приподнял брови, на что это он намекает?