Майк взглянул на Марни, но она не смотрела на него. Как и все в комнате, её взгляд был прикован к темноволосой красавице. Он увидел что-то вроде благоговения в её выражении. Больше, чем это. Трепет и… обожание. Она боготворила эту женщину. Они все это делали. Он продолжал смотреть на Марни, надеясь, что его взгляд привлечёт её внимание к нему. Ему нужно было какое-то утешение, какое-то указание на то, что она не безнадежная бестия. Но, хотя она и должна была почувствовать, чего он хочет, она продолжала смотреть прямо перед собой, ни разу не скользнув глазами в его сторону, даже на долю секунды.
Поэтому он сдался и тоже посмотрел на прекрасного лидера группы.
Слабый намёк на улыбку на мгновение тронул уголки её алого рта, когда их взгляды встретились.
— Пожалуйста, прости этот всплеск эмоций моих товарищей по кругу, Майк. Он имеет довольно простое объяснение. Видишь ли, хотя твоё замечание, вероятно, было сделано в шутку, ты очень близко подошёл к разгадке нашей истинной миссии.
Майк снова нахмурился.
— Так… вы сатанисты?
Эта крошечная, почти незаметная улыбка снова ненадолго всплыла на поверхность. Она была в пространстве, может быть, целую секунду.
— О, да.
Майк сохранил тщательно сдержанное выражение лица при этом откровении. Но он подумал:
О, круто. Не просто чудаки, а чудаки-сатанисты.
Он снова взглянул на Марни. Теперь она смотрела на него. Она улыбалась. Она была красива с самого начала, но, как всегда, он был поражён тем, как улыбка полностью преображала её лицо, делая её не просто хорошенькой, а великолепной. Она выглядела сияющей, когда улыбалась. Её глаза засверкали ярче, а щёки приобрели более насыщенный оттенок. Видя её такой, его сердце всегда билось быстрее. Но, чёрт возьми, она прекрасно знала, какой эффект это производило на него. Она воспользовалась его слабостью. С какой целью он не знал, но одно только знание того, что она делала, усиливало его постоянно растущее беспокойство. И хотя он знал, что им манипулируют, и злился на неё за это, он знал, что пока не может уйти. Не тогда, когда девушка, которую он, возможно, любил, так смотрела на него.
— Посмотри на меня, Майк.
Это была снова лидер. Она снова заговорила тем строгим тоном, который не допускал неповиновения.
Марни кивнула и слегка наклонила голову.
Жест, говорящий: «Делай, как она сказала».
Итак, Майк посмотрел на женщину.
— Знаете что? Вы всё время говорите мне, что делать, и ведёте себя таинственно и всё такое дерьмо, но я даже не знаю вашего имени.
— Меня зовут Надя.
— Отлично. Что ж, мне неприятно говорить тебе это, Надя, потому что мне очень нравится Марни, и кажется, что она замешана во всём этом, но у меня нет реального интереса вступать в сатанинский культ. Знаешь, если только это не какая-нибудь глупость.
Гладкая бровь Нади слегка изогнулась.
— М-м-м… глупость?
— Да. Розыгрыш. Как будто вы изображаете из себя тёмных сатанистов, но на самом деле это просто предлог, чтобы потусоваться и повеселиться с причудливыми друзьями.
Надя долго молча смотрела на него. Затем выражение её лица несколько ожесточилось.
— Я понимаю. Уверяю тебя, Майк, мы ни во что не играем. Что ж, мы называем нашу маленькую группу Дьявольским Заговором, и в этом есть элемент игры. Звучит так, как будто это название преступной организации в пародии на шпионский фильм. Но это что-то вроде шутки. Оно также функционирует как средство отвлечения внимания от определённых… властей. Потому что кто станет серьёзно относиться к организации под названием «Дьявольский Заговор», верно? Однако мы очень серьёзно относимся к тому, что делаем.
— И что… что именно?
Надя раздвинула ноги и села на край стула. Это был медленный и изысканно чувственный процесс. Несмотря на близость Марни, он не мог не упиваться каждым плавным изгибом и покачиванием восхитительного тела этой женщины. От движения её бёдер до того, как она обнажила изящный изгиб икры, когда ненадолго вытянула правую ногу перед тем, как подняться вперёд, всё это привлекло его полное внимание. Подол её платья задрался немного выше на её бёдрах, когда она двигалась, обнажая свою шелковистую гладкую плоть. К тому времени, когда процесс был завершён, Майк понял, насколько просчитанным было каждое движение. Им снова манипулировали. И, опять же, он практически не контролировал ни свою физическую, ни умственную реакцию. Ему хотелось прикоснуться к Наде. Ласкать стройные изгибы её тела. Слушать какую бы то ни было чудаковатую чушь, вылетающую из её рта, пока он может оставаться рядом с ней.