Выбрать главу

Затрудняло розыск и редкое отсутствие каких-либо следов на месте преступления: ни отпечатков пальцев, ни очертания подошв, никаких микрочастиц и окурков… И Кожеваткина не могла назвать ни одного похищенного предмета — искать было нечего.

Впрочем, монотонность моей работы изредка разнообразили…

Буквально на второй день застенчивый голос спросил по телефону:

— Это следственные органы?

— Да.

— Вы расследуете убийство старика в шестнадцатом доме?

— Да, — подтвердил я, удивившись скорости информации.

— Могу дать ценную наводку.

— Сперва назовитесь, пожалуйста.

— Это неважно. Гражданка Лысова, машинистка «Химволокна» купила норковую шубу.

— И что?

— Вы не поняли? Подчеркиваю, простая машинистка купила норковую шубу. На какие шиши?

— Спасибо, я записал…

Разумеется интересно, на какие шиши купила машинистка норковую шубу, но если я начну проверять все подобные приобретения, мне жизни не хватит. Впрочем, на эту же тему пришла солидная анонимка: первая страница, как бы вводная, бросала ретроспективный взгляд на экономику страны; вторая страница описывала мерзкую личность гражданина по фамилии Крадуха; третья перечисляла ценные вещи, приобретенные им буквально в последний месяц; четвертая спрашивала, на какие же деньги, и тут же намекала, что при такой фамилии, как Крадуха, это понятно любому ежу, но только не следственным органам.

Однажды допрос прервали телефонным звонком. Голосом, от которого вздрогнули мои очки, мужчина бросил:

— Я знаю, кто убил!

— Кто же?

— Кооператив «Помеха».

— Что за кооператив?

— Ходят по квартирам и ремонтируют телевизоры. Высматривают ценности.

— Откуда вы знаете?

— Были у меня, трубку меняли.

— И не тронули?

— Как бы не так, четыре пачки стирального порошка сперли.

Легкотелая Веруша принесла мне письмо, походившее на заметку для печати. Называлась она «Убийца известен!». Женщина удивлялась, почему он до сих пор не взят, хотя проживает вместе с ней в квартире и является ее законным мужем. Она и доказательства привела: от такого человека, как ее муж, всего можно ожидать.

Правда, творческую разрядку вносил капитан Леденцов…

Около двенадцати ночи — я уже спать ложился — нахально зазвонил телефон. Глуховатый голос Леденцова попросил немедля приехать. И куда же? В ресторан «Старый замок». Но зря капитан не вызовет.

В «Старом замке» второй месяц гулял Венька-пузырь, дважды судимый за грабеж; гулял широко, с «Наполеоном» и блюдом черной икры, поил компанию свою и чужую. На чей-то любознательный вопрос ответил с пьяной бесшабашностью, что деньги раздобыл у одного старичка-покойничка. «Взял не одну штуку». То есть не одну тысячу. Леденцов хотел, чтобы задержание и первый допрос провел именно следователь прокуратуры. Ради большей законности.

Меня поместили куда-то в недра ресторана, в маленькую комнатку с единственным столом, накрытым белой, скользкой от глаженой чистоты скатертью. Привели удивленного Веньку-пузыря, малого лет тридцати пяти, толстого и верно раздутого, как пузырь. Он несколько раз шлепнул губами, прежде чем выговорить так и не понятое нами слово. Пьяных допрашивать нельзя, но спросить можно:

— Откуда деньги? — хмуро поинтересовался Леденцов.

— От старика.

— Где он?

— На том… свете.

— Сколько взял?

— Двадцать штук. А что?

Из дальнейшей тягучей беседы стало ясно, что старик был не кем иным, как его умершим отцом, оставившим наследнику двадцать тысяч. И Венька-пузырь пригласил нас отведать икры из блюда и коньяка «Наполеон». Про наследство все подтвердилось.

Была даже командировка. Позвонил следователь из райцентра и сказал, что ведет аналогичное дело: голова жертвы разбита, в квартире все кувырком, подозреваемый в «признанке», но не исключена возможность еще одного подобного преступления на его совести. Мне хотелось просветить молодого следователя, что трупы с разбитыми головами в квартирах не такая уж редкость… Но я поехал. Кончился этот вояж оригинально: у меня на допросе подозреваемый не только не признался в убийстве Кожеваткина, но отказался и от первого убийства. В конце концов выяснилось, что он взял чужое преступление. И давно стоит на психиатрическом учете.