— И что? — Нарова по-прежнему была полна скепсиса. — Мы не хотим захватывать груз. Ты сам сказал — нам необходимо, чтобы он привел нас к Каммлеру.
— Ладно, зайдем с другой стороны, — предложил Йегер. — Представь, что мы делаем то же самое с рейсом из Молдовы. Ты видела ВПП полковника Ивандру на Станции 15. Ночью, в свете прожекторов, ничто не выдаст в ней военный объект; от Доджа ее тоже никак не отличить. Там все выглядит так, как любит полковник: скромно и неброско. Мы заманиваем рейс на Станцию 15. Она прямо у границы, так что с помощью дружественного диспетчера мы приводим пилота туда. Под видом наркоторговцев люди полковника Ивандру разгружают самолет и везут груз в один из ангаров. Затем сообщают пилоту, что это, должно быть, какая-то ошибка. Они-то ожидали тюки с сырой кокаиновой пастой, а вместо нее получили кучу безумно тяжелого металла. Они везут партию обратно к самолету, предварительно ее подменив. Пилот и экипаж — это кучка русских, которым просто хочется убраться отсюда побыстрее, чтобы их не похитили и не сварили заживо. Русский пилот понимает, что он не на той ВПП, и если Эль-Падре узнает, то он — труп. «Наркоторговцы» советуют ему сломя голову лететь в Додж. Самолет поднимается в воздух. Мы к тому времени уже разблокируем радиочастоту Эль-Падре. Мистер Очень-Испуганный-Русский-Пилот летит к Доджу. По очевидным причинам он ни слова не говорит об ошибке. Выдает какую-нибудь чушь о потере сигнала и полете в зоне ожидания[40] — отсюда и задержка. Подмена выполнена. Никто и близко ничего не пронюхает.
Йегер оглядел остальных горящими от возбуждения глазами.
— Наша версия операции «Ангельская пыль» — «Распылим все к чертям».
37
— Джи-пи-эс. Как насчет джи-пи-эс? — все еще сомневалась Нарова. — Пилот понял бы, что его заманили не на ту ВПП.
— Все просто, — вмешался Алонсо. — Американские военные позаботились о том, чтобы практически любую гражданскую систему джи-пи-эс можно было отключить. На случай, если какое-нибудь государство-изгой или террористическую группу оснастят ядерной ракетой подобной системы наведения. Это позволит нам ее обезвредить. Так что мы отключим джи-пи-эс самолета.
— Еще возражения? — спросил Йегер. — Только побыстрее, а то вертушка уже летит.
— Что, мать твою, натолкнуло тебя на эту мысль? — поинтересовался Повеса. — В том смысле, что это же, Господи Иисусе, гениально.
— Это вопрос, а не возражение по сути плана, — ухмыльнулся Йегер. На его перепачканном грязью лице улыбка сверкала особенно ярко.
Повеса фыркнул:
— Ладно, а как насчет вознаграждения? Ты, похоже, знаешь до неприличия много о ливанском золоте. Если нам все же удастся выбраться из этого поганого дерьма, я хочу услышать, как мы сможем урвать и себе немножко!
Йегер расхохотался.
— Уговорил.
— Согласится ли с планом полковник Ивандру? — нахмурился Алонсо. — Идейка-то совершенно дикая.
— Согласится ли он? — с воодушевлением принял пас Йегер. — Ты не знаешь полковника. Такую идею он у нас с руками оторвет. — Он еще раз улыбнулся своей волчьей улыбкой. — Он хочет взять Каммлера так же, как и все остальные. Плюс его парни из ББСО — они и правда хороши. Способны справиться с задачей не хуже, чем любой другой.
— А кто сделает обманку? Да еще и привезет ее в эту глушь? — не унимался Алонсо. — Причем в такие сроки? Куча вольфрама, порезанного на части и замаскированного под уран, да еще и охренеть с каким здоровенным зарядом «Семтекса»[41] внутри…
— Дэниел Брукс, — ответил Йегер. — Он — директор самого крутого разведывательного агентства в мире. К его словам прислушивается президент США. Именно благодаря ему мы добрались сюда так быстро. Брукс разберется и с обманкой, и с доставкой. Это стопроцентно в его силах.
— Полагаю, что да, — кивнул Алонсо. — Если кто и может такое провернуть, то это он. — Американец на секунду задумался. — А вдруг мы ошибемся? Что, если Каммлер в Додже и сразу просечет подмену?
— Если Каммлер в Додже, то я — чертова обезьяна, — проворчал Повеса. — Это место — сущий ад. Никогда не поверю, что он работает там над своими СЯУ.
На мгновение воцарилась тишина.
Первой заговорила Нарова:
— Я не эксперт, но, насколько я понимаю, и очищенная вольфрамовая руда, и высокообогащенный уран — это чрезвычайно тяжелые серые металлы. Сомневаюсь, что их можно различить без серьезной технической экспертизы. К тому же нельзя забывать о свинцовой защите от утечки радиации. Люди Каммлера вряд ли станут снимать ее, чтобы проверить партию прямо посреди Доджа.
40
Воздушное пространство над аэродромом, предназначенное для ожидания воздушным судном своей очереди для захода на посадку. (