Йегер попытался оценить лежащую перед ним местность, но в какую сторону он ни смотрел — она выглядела одинаково. Продираясь сквозь пургу, он пытался разглядеть хоть что-нибудь. Даже воздух казался темным из-за яростных снежных вихрей. Йегеру казалось, что он попал в мир, в котором нет ничего, кроме снега и льда.
И он уже чувствовал себя промерзшим до костей.
Чем холоднее ему становилось, тем медленнее двигалось его тело и тем хуже работал мозг. В таких условиях гипотермия убивает незаметно, ведь чем хуже соображает голова, тем меньше вероятность найти безопасное место.
Йегер попытался собраться. Он готовился к сражению с врагами из плоти и крови — Каммлером и его людьми, — а не с капризами природы. Однако он все равно должен выбросить из головы нависшую над ним смертельную опасность и сконцентрироваться.
Продолжая двигаться вперед под ударами ледяного ветра, Йегер заметил возвышавшийся по левую руку огромный сугроб.
Йегер прекрасно знал, что снег — один из лучших теплоизолирующих материалов. В Арктике эскимосы жили в иглу — ледяных куполообразных домах, сделанных, по сути, из спрессованного снега.
Он остановился. Остальные последовали его примеру; их лица были покрыты слоем снега, а дыхание конденсировалось с внешней стороны балаклав, образуя толстые сосульки.
Йегер махнул рукой в сторону сугроба.
— Пора убираться от этого ветра к чертям! — крикнул он. — Или мы выкопаем себе укрытие, или нам крышка!
54
Йегер бросил рюкзак на землю, опустился на четвереньки и начал делать подкоп в сугробе. Остальные присоединились к нему, и вскоре пространство перед ними начало приобретать форму. Всего за несколько минут они выкопали снежную пещеру, достаточно просторную для того, чтобы вместить всех четверых.
Они заползли внутрь, втащив за собой рюкзаки, и начали оборудовать пещеру, чтобы она смогла выдержать бурю. Первым делом они закрыли вход так, чтобы оставалась только дыра, через которую мог протиснуться один человек.
Снег — отличный теплоизолятор, если, конечно, его не растопит тепло человеческого тела. В этом случае он превратится в мокрую ледяную массу… и такая масса способна убить. Весь фокус в том, чтобы подложить водонепроницаемую пленку и накрыть сохраняющей тепло тканью. Именно так Йегер с его группой и поступили.
Покончив с этим, они раскатали свои набитые гусиным пухом спальные мешки, приготовившись заползти внутрь и начать отогревать замерзшие конечности. Йегер уже собирался именно так и поступить, однако внезапно вспомнил о санях. Сложно предположить, как долго будет продолжаться буря или сколько выпадет снега.
Иными словами, их сани могли навсегда исчезнуть в снежной мгле.
Взяв с собой Повесу, Йегер вылез наружу. Метель усилилась. В полной темноте он искал сани на ощупь, а шквальный ветер, казалось, дул со всех сторон. И в тот самый момент, когда он их наконец нашел, невероятной силы порыв ветра сбил его с ног, отшвырнув в темноту.
Йегер с трудом встал на колени, однако буря снова его опрокинула. Нужно было во что бы то ни стало добраться до саней и закрепить их. Без них им всем крышка.
Он снова стал искать сани на ощупь, практически ползая по снегу на животе. Наконец нащупал что-то твердое и начал свинчивать первый сигнальный столбик, сделанный из прочного, но легковесного алюминия.
С трудом свинтив второй столбик, Йегер протянул его Повесе, который воткнул оба в снег, крепко обвязав их ремнями саней. Теперь из снега торчали пятифутовые трубки, указывая местоположение груза. Какие бы сугробы ни намело, два сигнальных столбика все равно останутся видимыми. Кроме того, они не позволят ветру унести сани прочь.
В полном изнеможении Йегер и Повеса поползли обратно в пещеру. Алонсо и Нарова уже успели с головой залезть в свои спальные мешки.
Снаружи все так же выла буря, а внутри четыре человеческие фигуры укрылись в коконе относительного тепла и безопасности.
Йегер включил налобный фонарь и оглядел остальных. То, что им удалось выкопать снежную пещеру практически в полном молчании, было свидетельством высочайшего профессионализма. Их подготовка и последующий оперативный опыт говорили сами за себя.
— Хорошо, — объявил Йегер. — Будем сидеть тихо, пока буря не закончится.
Вместо ответа Повеса протянул ему свою пластиковую бутылку, которая была уже практически пуста.
— Пописай-ка в нее, — сказал он, заползая в спальный мешок. — Знаешь, какова температура мочи? Девяносто шесть градусов по Фаренгейту[58]. Так что держи бутылку для мочи при себе — сгодится и в качестве бутылки с горячей водой.