— По крайней мере ты становишься похож на человека, — удовлетворенно вздохнула Элисия, присев на корточки и передавая Джимсу использованные обрывки холста. — У тебя еще где-нибудь болит?
— Гордости моей нанесен смертельный удар плюс еще пара крепких ударов в живот, — отвечал он, осторожно ощупывая живот.
— Бьюсь об заклад, что вы тоже нанесли кому-то небольшой урон, прежде чем вас уложили, — хмыкнул Джимс, со смаком представляя себе сломанные носы и выбитые зубы.
— Не такой, как хотелось бы… Но могу тебя заверить, мои кулаки они забудут не скоро, — мрачно откликнулся Айан. — Им придется всю ночь заниматься своими синяками.
— Да, вы всегда умели ударить в самое чувствительное место, — гордо кивнул Джимс, прополаскивая окровавленные бинты в ведре.
— Однако сегодня они со мной быстро разделались, — невесело признался Айан, — как следует вытерли мною пыль!
— Их было больше одного? — Элисия возмутилась, что на брата напала целая шайка головорезов.
— Там, милая сестричка, была парочка здоровенных парней с огромными кулачищами, которых я не решился бы пригласить на чашку полуденного чая.
— Ох, Айан, когда станешь серьезным! Тебе чуть мозги не вышибли, лицо превратили в сплошное месиво, а ты отпускаешь шуточки, которые я вовсе не нахожу забавными, — чуть не плача взорвалась Элисия.
— Прости, дорогая, я не хотел тебя сильно расстраивать. Иногда шутка, даже не очень удачная, помогает.
— Нет, это я должна просить прощения за то, что набросилась на тебя, — с раскаянием возразила Элисия. — Но если б ты только знал, как я тревожусь, что не могу представить тебя мужу или друзьям. Ты бродишь ночами по всей округе, встречаешься со всяким отребьем… Надеваешь чужую личину. Я знаю, ты в чем-то замешан, но, может, я могу помочь?
— Слишком многое поставлено на карту с этим маскарадом, чтобы я мог рисковать, — отвечал Айан, пристально глядя в глаза им обоим. — Будущее Англии может оказаться в опасности.
— Ох! — встревожилась Элисия.
— Сейчас это самое важное, — продолжал объяснять Айан. — Кроме того, я нахожусь здесь не под своим именем. Меня здесь знают как Дэвида Фрайдэя.
— Дэвид Фрайдэй! — воскликнула Элисия. — Быть не может! Это о тебе рассказывала Луиза!
— Луиза Блэкмор?.. Она говорила обо мне? — вспыхнул до корней волос Айан.
— Да, именно она, — отвечала Элисия, от которой не укрылся румянец на лице брата. — По правде говоря, она как будто влюблена в тебя.
— Правда? Луиза питает ко мне… Она ко мне неравнодушна? — переспросил он, и голубые глаза его засияли.
— Неравнодушна? Вряд ли, скорее ты произвел на нее сильное впечатление. — Элисия озадаченно уставилась на брата. — Однако зачем тебе понадобилось брать чужое имя?
— Когда не знаешь, кто враг и что у него на уме, поневоле задумаешься, чтобы не провалить свое задание. В министерстве могло упоминаться мое имя, а, как говорится, и у стен есть уши. Возможно, это излишне, но никакая предосторожность не чрезмерна, если способствует успеху дела.
— Понимаю… Похоже, все это очень опасно, — задумчиво проговорила Элисия, вглядываясь в разбитое лицо брата.
— Да, эти ребята с чужаками не церемонятся. Мне не хотелось бы видеть тебя поблизости от них, Элисия. Поэтому мне так не нравится вмешивать тебя в эту историю… Даже на расстоянии.
— Как им удалось узнать, кто ты на самом деле?
— Они этого пока не знают, или я уже кормил бы собой рыб, а не лечил ушибы.
Элисия содрогнулась при мысли о том ужасе, который мог бы произойти. Она нежно сжала руку брата, словно не собираясь выпускать никогда. Айан улыбнулся и, понимая ее тревогу и страх, ответил ласковым пожатием.
— Они считают меня простым матросом, которого за какие-то махинации вышвырнули из флота и который слишком привязан к бутылке, чтобы быть надежным. — Он брезгливо втянул ноздрями воздух, принюхиваясь к своей одежде, от которой разило дешевым виски. — Я из осторожности, прежде чем приближаться к ним, хорошенько побрызгал на себя этим жутким зельем. На случай, если меня увидят, что и произошло. Они меня заметили, — заключил он с досадой.
— Приближаться к кому? — тревожно поинтересовалась Элисия.
— К весьма коварной шайке контрабандистов.
— Здесь, у нас? Но я считала, что большинство этих историй — пустая выдумка… Да и какое значение имеют для тебя, морского офицера, несколько бочонков коньяка и сколько-то ярдов бархата?
— Здешние контрабандисты поставляют сюда не только запрещенные товары, они переправляют к нам из Франции шпионов, которые крадут и покупают секретные сведения. Это может слишком дорого обойтись нашей стране и нашему народу.
— Измена? — прошептала Элисия. — Но ведь ни один англичанин не посмеет предать свою страну. Ты в этом уверен?
— Да, — мрачно отозвался Айан. — Однако есть люди, готовые опуститься до самых низких преступлений ради своей выгоды. Они душу продадут за несколько золотых соверенов.
«Кто же способен на такое предательство — измену своей родине?» — задумалась Элисия, морща лоб.
— Сквайр Блэкмор, — ответил Айан на ее невысказанный вопрос.
— Сквайр? О нет! Это невозможно. Почему ты решил?.. Он… он же просто хвастливый павлин! — недоверчиво воскликнула Элисия.
— Павлин? Пожалуй, но под блестящим оперением скрывается алчный, жаждущий власти человек. Он затаился, как свернувшаяся змея, и готов ужалить того, кто встанет у него на пути. Разыгрывая радушного хозяина, он в то же время морит голодом своих арендаторов. Он обращает к гостям приветливое, добродушное лицо, одновременно запугивая окрестных жителей жестокими требованиями и угрозами.
Потрясенная Элисия не верила своим ушам. Сквайр Блэкмор? Контрабандист и предатель? Он выглядел просто шутом, надутым хвастуном, подобострастно лебезящим перед влиятельными знакомыми. Ей и в голову не приходило, что он может быть опасен. Хотя если вспомнить, как грубо он обходился с Луизой… Как внезапно возникал то здесь, то там, как ничто происходящее в зале не ускользало от его внимания, словно ждал опасности и ему приходилось все время быть начеку.
Ее одурачила, ей затмила глаза кричащая яркость его наряда, и она не разглядела за сверкающими тряпками человека… за всем этим блеском… за этой мишурой.
— Мы должны поймать этих изменников за руку, прежде чем они осуществят свои планы, — продолжал суровым голосом Айан.
Элисия пристально изучала брата, когда он говорил. Он переменился больше, чем она думала. Теперь перед ней был целеустремленный, решительный мужчина, который не даст пощады врагу.
— Мне не хотелось бы вмешивать в это тебя, Элисия, но ты могла бы раздобыть для меня некоторые сведения. Ты можешь стать моими глазами и ушами. У тебя есть доступ в Блэкмор-Холл, которого я лишен. Ты должна присматриваться ко всем гостям, особенно пристально наблюдать за незнакомцами. Кроме того, я хочу, чтобы ты не выпускала из виду сквайра и тех, с кем он ведет приватную беседу. Правда, я сомневаюсь, что он будет вести себя настолько открыто, однако никогда не надо пренебрегать очевидным, зачастую это лучший способ притворства. Хотя есть один человек, в котором я особенно заинтересован… В нем и во всех его передвижениях. Это граф Д'Обержер.
— А он какое имеет к этому отношение? — изумилась Элисия.
— Он и есть наш французский шпион.
— О нет!
— Ты встречала его? — резко спросил Айан, в глазах его загорелся интерес. Вернее, в одном глазу, так как второй совсем затек от удара.
— Да, встречала, — грустно ответила Элисия. — Поверить не могу, он казался мне таким искренним. Я знаю, он француз, но ведь он ненавидит Наполеона. Его имения были конфискованы, Бонапарт сделал его нищим. Как же он может оказаться его агентом?
— Он — его агент, — сурово произнес Айан. — Сейчас он располагает секретными документами, выкраденными из военного министерства. Граф попытается доставить их во Францию. У нас есть доказательства приверженности Д'Обержера Наполеону. Француз лгал, утверждая, что его имения конфискованы, если только они у него вообще были. Возможно, он даже и не граф. А если он и вправду тот, за кого себя выдает, возможно, он принадлежит к числу тех своих соотечественников, которые служат Наполеону в расчете вернуть свои земли.