— Да, да, отлично, да, — говорил он Сильвестеру, похлопывая его по спине. Лицо Сильвестера зарделось от удовольствия: сам Анджелес похвалил его.
Было приятно наблюдать, как работает этот человек. Он быстрыми шагами двигался по залу, ухитряясь кивнуть, улыбнуться или сказать пару слов каждому из присутствующих. Анджелес обозрел студию, и его взгляд остановился на мне. Он круто изменил курс, а его лицо расплылось в широкой улыбке.
— Вы Боддеккер?
— Да, сэр, — сказал я тонким голосом. Затем представил Хонникер из Расчетного отдела. Анджелес галантно взял ее руку и поцеловал.
— Польщен. — Он посмотрел на меня. — А что это еще за «сэр» такой? Зовите меня «Чарли». Ко всем остальным это тоже относится.
— Спасибо, — отозвалась Хонникер.
— И Боддеккер, вот что я хотел сказать: прелестный сценарий. Он меня заинтересовал. Это вызов. Думаю, мы с ним развлечемся. У меня уже есть кое-какие идеи насчет его реализации.
Я пожал ему руку, поблагодарил, и Анджелес отошел от меня. За несколько минут, что он пробыл здесь, этот человек очаровал всех. Его манера общаться потрясла меня.
Хонникер стояла рядом; она ощутила то же, что и я… Я почувствовал ее дрожь. Рука Хонникер коснулась моей. Она крепко стиснула мои пальцы.
Тем временем Чарли Анджелес прошел в центр зала, где техники работали с камерами, аппаратурой звукозаписи и цифровыми датчиками. Несколько минут они оживленно общались, причем в ходе этого разговора Чарли произнес больше слов, чем за все остальное время своего присутствия в студии. Техники продемонстрировали ему результаты теста. Чарли кивнул. Затем он вышел в центр зала и остановился там, засунув руки в карманы.
В студии повисла мертвая тишина.
Я ожидал речи или же какого-то объявления или — на худой конец — молитвы. Но Чарли Анджелес огляделся по сторонам и, убедившись, что все взоры обращены к нему, проговорил:-
— Что ж, друзья, давайте займемся делом.
И все. Студия теперь безраздельно принадлежала ему. Все вернулись к своим занятиям, и закипела работа.
Насколько я мог судить, Анджелес собирался создать два разных варианта ролика. Один из них будет снят по голливудским канонам, а именно: самые сложные кадры — в нашем случае, избиение персонажа Нормана Дрейна — оставят «на потом». Более простые сцены — разговор с женой и процесс стирки пиджака — снимут в первую очередь. Костюмы, в которые будет облачен персонаж, дизайнеры украсят грязью и кровью, используя соответствующую компьютерную программу. Во время драки та же программа будет добавлять на ткань пятна по мере избиения героя. Этот ролик станет «запасным вариантом» — на случай, если что-то пойдет не так.
Вторую версию снимут в строго хронологической последовательности событий — начиная с момента, когда Дрейн в чистом костюме встречается с Дьяволами. Кадры избиения следуют один за другим, и костюм пачкается естественным образом. Затем его действительно выстирают в «Наноклине» и зафиксируют результаты. Это будет «истинная» версия, полностью отвечающая строгим требованиям рекламного бизнеса.
И если выяснится, что «Наноклин» работает не так, как от него ожидают, ролик не пойдет в эфир…
Съемка началась спокойно и мирно. Норман Дрейн и Сиобан Сиобан вышли из своих личных комнат и отправились на площадку. Он — завернутый в полотенце, она — облаченная в облегающий деловой костюм в тонкую синюю полоску.
Первые несколько кадров сделали достаточно просто. Сиобан заглянула в камеру и подняла большие пальцы. Дубль два: она подмигнула. Дубль три: она совместила два этих действия. Затем сняли каждого из актеров с коробкой «Наноклина». Дрейн сжимал ее в своих замечательно намани-кюренных руках.
Однако, пока готовили финальную сцену, в которой Сиобан вынимает чудесно спасенный пиджак из машины, у меня возникли проблемы. Сильвестер подошел ко мне и чувствительно ткнул под ребра.
— Боддеккер, твои Дьяволы так и не появились. Я взглянул на часы.
— Они не понадобятся раньше одиннадцати.