Зацепка
В пространстве нашем я нашел зацепку.
Край отогнул и вышел из него.
Но жизнь меня удерживает крепко –
Гарантия возврата моего.
Отныне, прикоснувшись к дали запредельной,
Уже я не могу, как прежде, тихо жить.
Я соучастник, суд и зритель небесцельный
Всего того, что было, есть и может быть.
Жизнь во Вселенной
Жизнь во Вселенной – это чудо,
Необъяснимое пока,
Здесь на Земле, а может всюду.
И тайна эта глубока.
Вначале был вселенский хаос.
И вдруг – пленительный росток.
Се – величайшее из таинств:
Из хаоса растёт цветок.
И есть ли здесь закономерность?
И если есть, – куда ведёт?
Сейчас ценны любовь и верность.
А дальше, что нас грешных ждёт?
Мы обрели волшебный разум.
Но есть ли разуму предел?
Хотелось бы узнать всё сразу.
Да мало ли кто, что хотел.
Мы – в ограниченном пространстве,
Тела не могут улететь.
Замкнулся круг далёких странствий.
О них лишь можем песни петь.
Первичность
Насыщен день делами до предела,
От множества забот кружится голова.
И мысль моя, куда бы ни летела,
Всегда облечена в привычные слова.
И трудно распознать, что тут первично:
Сначала мысль, потом дела или слова.
Ведь иногда мы ловим мысль отлично
Без всяких слов, пусть даже эта мысль нова.
А, может быть, первичны наши чувства:
Мы ощущаем мир, вибрации души.
Не даром же, величие искусства
В том, чтобы потрясти, услышать плач в тиши.
И лишь потом, когда утихнут страсти,
Мы сможем размышлять (Так что ж произошло?),
Оформить мысль, разбить её на части,
А там, глядишь, за словом слово потекло.
Рождение мысли
Ни ветерка, ни шелеста, ни хруста.
Стоит вода, прозрачны небеса.
Уравновешен мир, покойны чувства,
Так слаженно звучат их голоса.
И в голове моей простор и ясность.
И мысли-ласточки скользят легко.
Откуда же я ощутил опасность?
Ведь тихо всё, и видно далеко.
Во мне самом возникло напряженье,
Мир искривило, мысли закрутив.
Но новой мысли нет, есть притяженье,
В сознании невидимый извив.
И всё теперь вокруг него летает
И не даёт спокойно спать и жить.
Узнать, что в этом центре обитает,
Я должен, или дальше мне не быть.
И вот когда, уже в изнеможенье,
Всплывает мысль, и нова, и проста,
Усталое сникает завихренье.
Тревожился не зря и не спроста.
И мир обрёл другие очертанья.
И всё теперь так гармонично в нём.
И кажется – нам не нужны страданья.
В каком прекрасном мире мы живём!
Трагедия жизни
Я идеалом человека восхищён.
Он мною возвеличен, в небо вознесён.
В нём есть и грация, и сила, и сноровка.
Душевных же достоинств нам не счесть.
И удивляет только нестыковка
Таких задатков и того, что есть.
В нём проявляется божественность творенья.
Пьянит его возможность волеизъявленья.
Да здравствует любовь! Да здравствует свобода!
И кажется, что Бог лишь есть над ним.
Да дело в том, что он лишь часть народа,
И вне его он сам будет пустым.
Душа его, рождённая от Бога,
Не знает ни пределов, ни порога,
Стремится вольной птицею летать,
Забыв, что нужен кров и хлеб насущный.
А это может в мире получать
Жилец, законы и порядки чтущий.
Как видим, выбор в нашей жизни невелик.
И в этом весь трагизм, души, стеснённой, крик.
С желаньями других нужно считаться.
И даже тот, кто всё это поймёт
И, не щадя себя, начнёт стараться,
Почувствует, что часть души умрёт.
Чакры
Семь чакр безудержно звучат,
Внимая голосу Вселенной.
А жизнь угаснет, замолчат.
Все будем там. Лишь Бог нетленный.
Ведь человеку нужен лад,
Гармония с вселенским светом.
И чакры слаженно звучат
Ответным космосу приветом.
Анатом скажет: «Се фантом,
И в человеке чакр не знаем».
Так мы не знали и о том,
Что в звёздном космосе летаем.
И как из не живых частиц
Живая плоть произрастает.
И в ней из пищи и водиц
Любовь, как роза расцветает.
Мы говорим, кричим, поём,
А разум тайны постигает.
И Бог космическим лучом
По вертикали нас пронзает.
Печаль моя светла
Истёрлись шестерни. Часы остановились
И превратились в то, что называют – хлам.
Колёсики, наверно, сотню лет крутились.
И этому итог уже известен вам.