Кабинет его был не такой роскошный, как генеральский, но и не настолько бедный и обшарпанный, как у Пыжова в оставленной нами крепости. Но на стене неизменно висели государственный герб и портрет императора — важного усача в синем мундире.
Сарычев сидел за столом. Он взял моё заявление и надел на ночь очки в тонкой оправе. Заявление на досрочную сдачу экзаменов я написал ещё два дня назад, но лишь сегодня начальник учебного центра вызвал меня к себе.
— Итак, курсант, хотите сдать экзамены досрочно? — проговорил Сарычев.
— Так точно, господин полковник. Я знаю программу, меня всему обучил дядя, который служил на границе. Мои магические навыки тоже находятся на приемлемом уровне. Полагаю, я принесу больше пользы на рубеже, чем здесь.
— Я дам вам такую возможность. Тем более, находясь в штрафном подразделении, вы уже проявили себя с лучшей стороны. Кстати сказать, вы представлены к награде за оборону крепости.
— Служу императору, — ответил я стандартной фразой.
— Хорошее начало карьеры, если бы не досадный факт вашего нарушения.
Я улыбнулся. Хотелось и Сарычеву сказать пару ласковых, чтобы понимал, с кем связался, но в этом не было никакого смысла. Генерал Юрьевский, похоже, признал свою ошибку и представил меня к награде. Я надеялся, это знак некого примирения, компенсация за доставленные проблемы. Ну или, возможно, он хотел, чтобы я так думал.
— В следующий раз буду сдержаннее, — пообещал я.
— Это в ваших же интересах. Незачем портить репутацию с самого начала. Один раз простительно — всякое случается по молодости. Но если подобные нарушения будут повторяться, это сильно замедлит ваш карьерный рост.
— Я понимаю, господин полковник.
— Хочется верить.
Прошла уже неделя с тех пор, как мы с Пыжовым вывели гарнизон сто пятьдесят пятого форта с покинутого рубежа. Всё это время я учился вместе с остальными курсантами, а в свободное время оттачивал воздушную магию. Про мою тёмную стихию здесь никто до сих пор не знал, и сдавать экзамен мне предстояло по стихии воздуха.
Я очень хотел получить ранг «великий мастер» пусть даже перовой ступени. Это даст определённые преференции. Как говорила Оля, без великих мастеров рубеж не продержится и месяца, поэтому им всегда был особый почёт. Вот только я прекрасно понимал, что с такими способностями к воздушной магии повысить ранг нереально. Необходимый на экзаменах минимум, конечно, выполню, но не более того. Неделя тренировок не очень-то и помогла продвинуться в данном направлении.
Куда больший прогресс наблюдался в моей тёмной магии. Как-то раз я ел яблоко, и мне захотелось кое-что проверить. Сосредоточился на предмете в руке, и тот превратился в облачко дыма, после чего вернул свой первозданный вид.
Вернулась ещё одна способность — растворение. Она была очень сложной и давалась только на высших ступенях мастерства. В прошлой жизни я умел это, а в этой пока не получалось.
Поняв, что у меня достаточно силы для реализации данного навыка, я стал усердно развивать его. Чтобы не засветить свои способности, упражнялся по ночам в коридоре, пока все спали. Три двухчасовых занятия хватило на то, чтобы заново научиться растворять собственное тело вместе с одеждой и переноситься на небольшое расстояние в пятнадцать-двадцать шагов.
Экзамены провели на следующий день после моего общения с полковником. Вначале были вопросы по теоретическим предметам, затем — проверка навыков обращения с огнестрельным оружием, и под конец — магическая практика. Ни первое, ни второе, ни третье большой проблемы для меня не стало, почти по всем предметам мне поставили высший балл, но ранг так и не повысили. Всё-таки недели оказалось слишком мало, чтобы освоить на должном уровне воздушную стихию.
В конце дня перед ужином всех курсантов собрали на плацу. Полковник Сарычев вызвал меня перед строем и торжественно вручил медаль, после чего объявил, что по итогу сдачи досрочных экзаменов я заканчиваю обучение в звании сержанта пограничных войск.
Услышав про сержанта, я огорчился. Назревал вопрос, какого хрена? Обычно выпускникам благородного происхождения сразу давали звание прапорщика. Сержантами назначали либо совсем бездарных аристократов, кто еле-еле тянет программу, либо простолюдинов. Это не являлось законом или правилом — просто так повелось. Но, кажется, мне до сих пор кто-то продолжал гадить.
Ну и за ужином мои друзья не преминули подколоть меня из-за моего сержантского звания.
— Ну ты даёшь. Самый сильный маг в учебке, сдал экзамены почти на отлично, получил медаль за оборону крепости и… звание сержанта, — посмеивался Волгин.