— Ваш человек был чрезвычайно груб, оскорбили недостойными словами меня и мою спутницу — девушку благородного происхождения. Я бы мог вызвать его на дуэль, но у меня не было времени. Хотя исход был бы тот же самый. Ваши родственники просто не способны вести себя уважительно даже к представителям своего же сословия. Считаю, я поступил абсолютно правильно.
— Но на этом всё не закончилось. Так ведь? Где мой брат? Где мои сыновья?
— Они там, куда вы отправили их.
— Вы их убили.
— В честном бою. Хотя вряд ли можно назвать бой честным, когда на тебя нападает из засады пятьдесят человек.
— И что теперь вы от меня хотите?
— Всё очень просто. Вы прекратите нападки на меня и заплатите компенсацию за доставленные неудобства.
— Так-так, — чувствовалось, что Сафонов кипит внутри, хотя и продолжает держаться в рамках приличия. — Вы требуете компенсацию? Вы. У меня. После всего, что сделали?
— Именно. Я требую компенсации и гарантий того, что нападения прекратятся. Я хочу с вами договориться, а если не получится, тогда буду общаться с вашими более сговорчивыми родственниками, если, конечно, жажда мести не затмит им рассудок.
— Понимаю, к чему вы клоните. Но вы ошибаетесь, если считаете, что я прощу смерть моих родственников. Никто на это не пойдёт. А вы будете уничтожены тем или иным способом. Я, мои сыновья, мои братья — неважно кто — позаботимся об этом. У нас длинные руки, господин Озёров, очень длинные, и любое посягательство на мой род будет наказано.
— У вас, смотрю, ещё и язык длинный. Последний раз спрашиваю, будем договариваться или нет? — прямо спросил я, поскольку Сафонов уже перешёл к угрозам, да и мне тоже не слишком-то хотелось разыгрывать это представление.
— Боюсь, нам больше не о чем с вами разговаривать. Я сказал всё.
— Тогда сразимся. Один на один. Надеюсь, у вас хватит смелости, чтобы не спрятаться за спинами вашей бесполезной охраны и родни.
— Я принимаю ваш вызов. Но поединок должен пройти по всем правилам. Вам понадобится секундант.
— Странно, что вас вдруг начало волновать соблюдение правил.
— Что поделать. Мы оба — благородные люди, а не мужики в трактире.
— Вы так не рассуждали, когда отправили за мной убийц.
— Видите ли, я не оставлял надежды, что вы заплатите за смерть моих родственников. Об убийстве речи не шло. Но теперь я больше не надеюсь на вашу порядочность.
Сафонова следовало бы назвать лжецом, но это было излишне. Болтовня ничего не изменит — только бой.
Секунданта у меня по понятным причинам не было, и найти я его прямо сейчас не мог. Даже не представлял, кто бы мог стать им. На эту роль нужен аристократ, простолюдин вряд ли подойдёт, а все мои знакомые князья и бояре в настоящий момент либо учатся, либо служат.
А пока мы болтали, возле дома, рядом с длинной застеклённой террасой собрались люди: две женщины, одна в платье, другая в деловом наряде, и пять мужчин — слуги, охрана или, возможно, члены семьи.
Меня подмывало разобраться с Сафоновым здесь и сейчас без всяких формальностей, но это могло отразиться на моей репутации и иметь последствия, хоть я ещё плохо понимал какие. Так уж было заведено: аристократы устраивали кровопролитные бойни, убивая друг друга десятками, но если кто-то кого-то вызывал на дуэль, приходилось соблюдать правила, ибо на кону стоит честь и всё такое.
Непонятно только, зачем это Сафонову? Он же понимает, что я — сильнее. Возможно, намеренно тянет время, чтобы, например, собрать ещё одну группу боевиков или позвать более сильных родственников. От него можно ожидать чего угодно.
Но мог ли я обратить ситуацию в свою пользу? Пожалуй, да. Появилась она идея, как гипотетически можно закончить ссору с Сафоновыми малой кровью. И дело тут было не столько в моём миролюбии, сколько в опасениях, что наш конфликт выйдет за пределы Гордеевска и привлечёт внимание правительственных структур.
— К сожалению, всем мои знакомые аристократы, кто бы мог выступить в роли распорядителя, далеко отсюда, — проговорил я. — Мне придётся обратиться к своим друзьям из Первосибирска. На это потребуется время.
— Обращайтесь. Я не тороплюсь.
— Хорошо. И если уж вы хотите драться по правилам, тогда мы, а точнее, наши секунданты, заключат договор, который мы и наши рода обязуются соблюдать.
— Что вы имеете в виду?
— В случае моей победы ваша семья откажется от любой мести, а также удовлетворит ряд моих требований.
— О каких требованиях идёт речь?