— А может, у них всё-таки была какая-то ссора, о которой ты не знаешь?
— Алексей Михайлович, вы восприняли за чистую монету слова убийцы. Думаете, он сказал правду? Те, кто послал его, вероятно, подстраховались на случай провала и велели назвать одного из знакомых вашего дяди, чтобы запутать вас. У Коптевых не так много возможностей, чтобы провернуть столь сложную операцию, да ещё у чёрта на рогах. Но если не верите мне, можете хоть завтра встретиться с Борисом Емельяновичем и лично убедиться, что к произошедшему он не имеет никакого отношения.
Версия Гаврилова выглядела правдоподобной. Чтобы узнать, когда меня повезут в суд, достать где-то три броневика, форму, подделать путевые бумаги и удостоверения военной полиции, действительно надо обладать широкими полномочиями и желательно связями непосредственно с армейским руководством в конкретном секторе. Управляющий полагал, что Коптевы не имеют таких возможностей, и мне было сложно с ним спорить, не имея никакой информации.
— Всё равно узнай про Коптевых, если у них связи в седьмой дивизии, — приказал я.
— Да что тут узнавать? Сами пообщайтесь с Борисом Емельяновичем и всё поймёте.
— Мне нужна достоверная информация, а не разговорчики.
— Попробуем выяснить, — вставил ранее молчавший Сатир. — Все эти бывшие друзья… никому нельзя доверять.
— Правильно, Сатир. А ты, Егор, мне голову не морочь. Я сказал, надо выяснить, значит, надо.
— Как скажете, Алексей Михайлович, — сдался управляющий. — В любом случае это не моя работа.
— А что со Скавронскими? Есть информация? — напомнил я. — Давно просил узнать.
— Информация есть, но мало, — ответил Сатир. — Небольшой княжеский род. Небогатые. Есть доли в каких-то предприятиях. Охраны почти нет. Платят Когтю за покровительство, но в самом клане не состоят, насколько мне известно.
— Но Когтю платят.
— Как и многие мелкие семейства. Вряд ли у них есть выбор. Здесь именно так всё устроено. Если ты не часть крупного рода, вроде Третьяковых или Юрьевских, и не обладаешь силой, как у вас, будешь платить одному из кланов, а откажешься — сами знаете, что случится. У меня нет информации, что Скавронские участвуют непосредственно в делах Когтя, но и гарантировать не могу, что кто-то из них не влез в банду. Работа на клан — перспективное занятие, особенно для молодых.
— А выяснить не получится?
— Надо следить. Если скажете, я организую слежку.
Теперь было ясно, почему Скавронские искали встречи со мной. Наверное, не хотели платить Любецким.
— Пока не надо. Сейчас приоритет — Сафоновы, — сказал я.
— С Сафоновыми работаем. Я уже отправил людей в Гордеевск. Как появится информация, дам знать.
— Ещё по поводу Третьяковых хотел вам сообщить кое-что, — добавил Гаврилов. — Вы подозреваете губернатора, но далеко не факт, что именно губернатор стоит за покушениями. Насколько мне известно, род их возглавляет некий Анатолий Третьяков — восьмидесятилетний старик, который тем не менее ещё не утратил деловую хватку. Губернатор наш — суть простой управляющий, говорящая голова.
— Это мало что меняет.
— Согласен. Но имейте в виду. Пойдёте против губернатора — будете иметь дело со всем родом, а может быть, и с государственным аппаратом. А это уже серьёзно. К тому же Анатолий Третьяков — великий мастер второй ступени.
— Буду иметь в виду. Меня убить пытались, я так просто это не оставлю. Великий мастер, говоришь? Да плевать.
— Да, Третьяковы — сильный род, — подтвердил Сатир.
— Если, конечно, ваши злоключения действительно их рук дело, — добавил Гаврилов.
— Ну вот и выясняйте, — произнёс я раздражённо. — Хватит гаданий на кофейной гуще.
Установить слежку за Сафоновыми я приказал после того, как они напали на меня в конце июля, и тогда же Сатир отправил в Гордеевск нескольких сотрудников охраны, дабы те узнали всё про членов рода Сафоновых: кто где живёт, кто куда ездит, кого где искать. Я пока не решил, что с ними делать, но планы зрели. Утихомирить этих подонков было одной из моих задач.
Второй же задачей стало найти средства для новой шахты. Геологоразведчики, нанятые Гавриловым, недавно обнаружили ещё одну рубрумитовую жилу, которая пролегала на самой окраине моих владений недалеко от выработанной.
Но имелась одна большая проблема: не было денег. Гаврилов утверждал, что на моём деревообрабатывающем предприятии дела идут не так уж и хорошо. Мне сейчас приходилось содержать девяносто человек охраны, и к концу года завод мог уйти в минус. На ремонт особняка пришлось потратиться, на адвоката пришлось потратиться, кое-какое снаряжение прикупили для новых бойцов, а тут ещё и шахту строить надо.