Действительно, пора было начинать.
Евлашев ещё раз зачитал условия и повторил правила. Поединок не был смертельным, то есть, каждый из участников мог остановить его в любой момент, признав своё поражение. Вот только мне признавать поражение было никак нельзя, иначе я лишусь всего состояния.
Распорядители отправились в поле и отметили начальные позиции, после чего мы с Георгием встали каждый на своё место в ста пятидесяти шагах друг друга.
И вот мы стоим и смотрим друг на друга. Мой соперник — далеко. Он для меня — лишь мелкая фигурка на зелёном поле. Я не знаю, что он умеет, хотя предположения есть. Судорожно продумываю план действий.
Хлопает пистолетный выстрел — сигнал к началу поединка. Моментально окружаю себя коконом из тёмного тумана, а Георгий кидает огромный, аршина три диаметром, шар огня. Тот проносится над полем, сжигая всю траву на пути, и меня окатывает ревущее пламя. Чувствую жар. Похоже, придётся попотеть.
Дымчатая завеса поглотила огонь. Теперь моя очередь. К противнику летят длинные тёмные змеи. Они петляют, извиваются и атакуют Георгия со всех сторон. Тот в качестве защиты использует силовое поле, закрывающее его куполом. Оно немного необычное: излучает не желтоватое, как у всех, а насыщенно-оранжевое свечение.
Пока змеи атакуют, я создаю перед собой десятки тёмных сгустков. Они кружатся в смертоносном вихре и движутся к противнику. Георгий тоже времени зря не теряет: с неба на меня обрушивается огненный ливень. Пламя хлещет по земле, поле горит, но моя защитная пелена поглощает всё, что попадает на неё.
Тёмный смерч движется вперёд, шагаю следом за ним, чтобы выйти на дистанцию, с которой смогу точно метать копья и лезвия. Смерч быстро добирается до цели и десятки всеиспепеляющих сгустков летят в Георгия. Удары сыпятся и сыпятся, но, насколько я могу разглядеть, его защита не поддаётся.
Огненный дождь прекращается. Кажется, противник ушёл в глухую оборону…
Вдруг рядом раздаётся хлопок, левее вспыхивает пламя. Что-то обжигает щёку. Рукав моей олимпийке обгорает. Падаю на корточки, сбитый с ног. Следующая вспышка — прямо перед глазами. Меня отшвыривает на несколько шагов назад. Когда поднимаюсь, вижу среди выжженной травы две воронки, словно от артиллерийских снарядов.
Третий огненный взрыв происходит чуть дальше и уже не достаёт меня, а я создаю вокруг себя защитную пелену тьмы максимально возможной толщины, которая поглотит даже очень сильное пламя, и ложусь животом на землю, чтобы меня опять не сбило взрывной волной.
Это срабатывает: следующие четыре взрыва не возымели никакого эффекта. Но теперь почти все мои силы уходят на поддержание защиты, что не есть хорошо. Пора переходить к активным атакующим действиям, а не только терпеть удары. Так битву не выиграть.
Но вначале следует убраться из-под огня.
Удерживая толстое полотно тьмы, поднимаюсь на ноги, обращаюсь в дымку и за пару секунд переношусь на двадцать шагов вперёд и левее. Георгий не успевает сориентироваться и направить взрывы на новое место, лупит в прежнее. Я же снова перемещаюсь, а потом ещё раз и ещё, сокращая расстояние примерно в половину. Теперь можно бить в полную силу.
В Георгия летят лезвия и копья тьмы. В меня шпарит огненный вихрь температурой, наверное, под тысячу градусов. Дымка пока держится, поглощая пламя. Но на долго ли это?
Стало понятно, что исход боя скоро решится. Победит тот, кто дольше всех удержит защиту и при этом не прекратит атаки. Ведь если просто защищаться, рано или поздно концентрация пропадёт, а духовный огонь иссякнет. Тогда — смерть. Поэтому моей задачей было как можно быстрее ослабить защиту противника и одновременно удержать свою.
Усталость пришла быстро. Концентрация начала падать, завеса тьмы — истончаться. Становилось всё жарче, со лба тёк пот, олимпийка и майка загорелись. «Неужели это всё? — мелькнуло в голове. — Неужели, он не остановится?» Но я отогнал прочь панические мысли. Если уж погибать, так с честью. Надо драться до конца. Так повторял я про себя, швыряя лезвие за лезвием. Они летели сквозь пламя, ударяясь о силовое поле противника.
Внезапно огонь пропал. Передо мной предстал Георгий, закрывшийся сильно потускневшей энергетической полусферой. Кажется, он больше не мог создавать пламя. А я продолжал бить лезвиями тьмы, хотя они стали бесформенными и слабыми. Моя концентрация падала, однако противник истощил свои силы быстрее. Я слышал, что огненные взрывы — весьма энергозатратная магия. Зря он её применил.
Собрав в кулак волю, а в разум — остатки концентрации, я стал атаковать противника тёмными сгустками. Если не сдастся, убью его без сожаления: не хотелось, чтобы у Сафоновых был столь сильный владеющий, который в будущем снова сможет создать мне проблемы. Но сомнения всё же закрадывались: уничтожив великого мастера, я лишу границу одного из наиболее эффективных защитников. Великих мастеров мало, и каждый способен в потенциале спасти сотни жизней простых солдат и обычных людей.