"Как только доберешься до дна, - объяснил Дуэйн, - просто отойди с дороги. Я буду прямо за тобой. Не волнуйся, у меня есть фонарик, так что мы сможем все увидеть".
Несмотря на то что я знал, что перед уходом из коттеджа спрятал пистолет в заднюю часть брюк, я все равно дотронулся до него, позволив пальцам прижаться к оружию, прежде чем спуститься в яму. Держась за лестницу, я медленно спускался в темноту, вокруг витал затхлый, земляной запах.
Опустившись на дно, я увидел, как Дуэйн пробирается в дыру, прихватив с собой крышку. В конце концов ему удалось установить ее на место, и, когда он задвинул ее, мы погрузились в полную темноту. Я все еще слышал шум близкого океана, который отражался от грунтовых стен так, как это бывает, когда слушаешь морскую раковину.
Я услышала, как Дуэйн подошел ближе, и почувствовала, как он прижался ко мне, когда достиг дна. Вздохнув, он несколько раз щелкнул фонариком, и тот ожил, проливая свет в другую темную пещеру. Нам пришлось приседать, чтобы продолжить путь, так как туннель был не очень высоким, а когда мы вошли в него, я понял, что он не очень-то и широкий. Я никогда не страдал клаустрофобией, но этот туннель был таким маленьким и тесным, что я почти сразу же оказался на грани паники.
"Как далеко?" пробурчала я, глядя на луч света, прыгающий впереди нас.
Вместо ответа Дуэйн ускорил шаг, заставив меня сделать то же самое.
Туннель поворачивал влево, затем некоторое время шел прямо. Воздух здесь был разреженным, и прохлада снаружи давно ушла. Чем глубже мы заходили, тем труднее было дышать, и вдруг я почувствовал, как по туннелю в нашу сторону устремился поток воздуха.
Наконец туннель открылся на гораздо большей площади, которая была вырыта гораздо тщательнее и вела к тому, что выглядело как еще одна серия огромных туннелей, только не грунтовых, а сделанных из цемента. Только когда мы подошли ближе, я понял, что это какие-то старые трубы, которые были зарыты, вероятно, гигантские дренажные трубы, которые когда-то были частью большой системы, но либо никогда не использовались, либо не применялись по своему первоначальному назначению уже много веков.
Дуэйн перевел свет на один из трех возможных вариантов и увидел нечто, нарисованное краской на стене.
Вы поклоняетесь тому, чего не знаете, Иоанна 4:22.
"Сюда", - сказал Дуэйн.
Мы шагнули в трубу и прошли по ней еще около пятидесяти футов, пока не вышли на другую открытую площадку, заваленную одеялами, консервными банками и различными предметами, указывающими на то, что поблизости живут другие люди и недавно здесь побывали. Теперь мы могли стоять прямо, и, когда Дуэйн погасил фонарик, я увидел, что вместо него пространство освещает огромное количество свечей.
На куче старых одеял, частично скрытый тенью, сидел мужчина и наблюдал за нами. На вид ему было около шестидесяти. Кожа была бледной и пастозной, седые волосы грязными и тонкими. Длинные пальцы поглаживали неухоженную козлиную бородку с проседью.
Я посмотрел на Дуэйна, но он уже направился обратно в туннель.
"Мистер Фальк?"
"Да", - сказал я, обернувшись к нему. "Профессор?"
"Несмотря на мою докторскую степень, - сказал он скучающим и немного горьким тоном. "Я уже давно не профессор. Но, полагаю, я и есть Профессор".
Одетый в грязную одежду и рваные кроссовки, он мало походил на профессора.
"Зарплата ужасная, - продолжал он, - а льгот не существует. Но зато у меня есть эти роскошные апартаменты в этом очаровательном районе". Вздохнув, он поднялся на ноги. Высокий и худой, он был длинноногим и грузным. Он окинул меня взглядом, внимательно изучая. "Квинтон Касселлс".
"Стэн Фальк", - сказал я, протягивая руку.
"Вы выглядите довольно отчаянно". Он быстро пожал мне руку. "Страх так действует на людей". Его лесные глаза были напряженными и отрешенными, как у ветерана боевых действий, который видел ужасы, которые мало кто мог постичь. Несмотря на то, что я исчез из поля зрения и живу, как сейчас говорят, "вне сети", люди все равно ищут меня. Приватность - дело прошлого, почему же со мной должно быть иначе? Большинство из тех, с кем я соглашаюсь встретиться, оказываются совершенно не в себе. Вы совсем спятили, мистер Фальк?"
Я знал, что мы не одни, так как слышал дыхание и видел тени, движущиеся рядом, но вне досягаемости света свечей. "Не знаю", - ответил я.
"Эти типы склонны мутить воду, так сказать, и, к сожалению, в них никогда не бывает недостатка. Но есть и те немногие, кто действительно заглянул за занавес. Это не значит, что они не сумасшедшие, но ведь все мы в той или иной степени сумасшедшие? Безумие. Помешательство. Они настолько реальны, насколько это вообще возможно. Поэтому, по понятным причинам, я должен с опаской относиться ко всем, кто нашел время и приложил усилия, чтобы прийти ко мне".