<p>
… Регистрация и посадка – все как всегда. Слава Богу, хоть и май, но грозовые фронты в стороне от моей авиалинии. Так что «ноу смокинг» и пристегните ремни. Через каких-то пару часов я буду дома. Всего два часа – а сколько позади?! Возвращение всегда дольше, а если думать о том, откуда ты – вдвойне. Мыслей нет, то есть их так много, что не знаешь - какая из них важнее в данный момент. А чувство одно, но зато какое?! Всем чувствам чувство! Я еду с войны, я живой, живой, черт возьми! И вот уже под крылом самолета я вижу знакомые улицы и проспекты города моей любви.</p>
<p>
На привокзальной площади шустрый таксист со знойным именем Аганес подхватывает мою дорожную сумку и под названный мною пункт назначения лихо берет «под козырек» черной своей копны.</p>
<p>
- Афган, командир?</p>
<p>
- Он самый, - согласно киваю я и сразу перевожу разговор. – Мы сможем по пути купить цветы?</p>
<p>
- Это без проблем. С цветами у нас напряженки нет, - все-таки чертовски весел этот Аганес. И немного поныряв в дорожной толчее и лихо откупорив пару дорожных пробок в центре, подгоняет к цветочному пятачку. Ну, сплошь из своих соотечественников. – Пожалуйста. Розы на любой вкус и цвет.</p>
<p>
- Пусть будут розы. Но только не красные, - вздохнул я.</p>
<p>
– Понял. Тогда будут белые, - решительно открывает дверцу Аганес. Я даю ему деньги. – Все сделаю в лучшем виде, капитан.</p>
<p>
Розы Аганес выбирает придирчиво. Со своими соотечественниками здоровается в обнимку. И каждый предложенный вариант обсуждается на языке Кавказа темпераментно. И вот, наконец, он вручает мне цветы – ну просто роскошный, на длинных ножках букет в целлофановом блеске.</p>
<p>
- Ну как формат, командир?! Люби не хочу. Еще и со скидкой, - так и фонтанирует радостью жизни этот Аганес. А запах… - и уже в салоне и уже серьезнее, говорит. – После Афгана, да? Рай! Кстати, если есть валюта, можно маленько-хорошенько отовариться к столу. Тут одно местечко имеется. Ну, там виски, икорка разная… Дефицит для своих.</p>
<p>
- Спасибо, дорогой. С этим все в порядке, - отвечаю я. В самом деле, мои провожающие ребятишки прибомбили мне в Ташкенте спецпаек с полным арсеналом деликатесов. Тут я был спокоен. А бутылочку хорошего армянского коньяка мне презентовал сам начальник госпиталя. И заметил еще, хитровато: «Как коллега коллеге». Надеюсь, у моей суженой найдется что-либо в праздничное «ДП», помнится, хозяйкой-то она была запасливой, - подумал я уже в откровенном нетерпении. Сегодня четверг. Можно устроить вечер на двоих, так просто «вечер на двоих». А официальную встречу с друзьями на выходные… Сладкие мысли еще сильнее озаряет голос знойного кавказца.</p>
<p>
- Прибыли, командир. К какому подъезду подавать?</p>
<p>
- А вот к тому, четвертому, - указываю я рукой и ловлю себя на волнении. Странно, в довольно людном дворе ни одной знакомой физиономии.</p>
<p>
- Есть! – таксист лихо подгоняет к парадному входу и помогает мне выгрузиться. – Что-то не вижу духового оркестра и радости на лицах встречающих. Или так задумано?</p>
<p>
- Так задумано, - отвечаю я и с грустью нахожу идею с неожиданным явлением фронтовика пред ясные очи возлюбленной полным блефом.</p>
<p>
Аганес подает мне руку.</p>
<p>
- Ну, будь здоров, командир. Если кто обидит, ты знаешь, где меня найти. – Он останавливает взгляд на букете. – А розы?! Я тебе завидую, командир. Ой, что будет, что будет!</p>
<p>
- Спасибо, дружище. Ты меня освежил, - говорю я.</p>
<p>
- Как горный ветерок, да? – подмигивает Аганес. – И вдруг мрачнеет. – Эт ты Богу скажи спасибо. Ему важнее. А я так, извозчик.</p>
<p>
Легкий вскрик сигнала и автомобиль исчезает, оставив меня у закрытой двери моего подъезда, в полной пустоте и недоумении: «Господи, как же долго я ехал».</p>
<p>
…Я хочу вот так, одним махом взлететь на третий этаж к своей квартире, но не получается. И дело не в ноге. Какая-то сила придерживает меня и еще - сердце. Оно как будто не во мне, а рядом, я чувствую его тормозящий пульс, да такой, что на очередной лестничной площадке останавливаюсь, перевожу дыхание. И вот она - моя родная дверь, ничуть не тронутая временем, с той же тонкой микротрещиной посередине! И все тот же коричневый кругляш звонка с белой кнопочкой внутри. Я гляжу на часы – время обеденного перерыва. Галя обычно приходила на перерыв. Несколько коротких сигналов и один длинный – так всегда звонил я. Это мой пароль! Молчание… Я повторяю вызов и опять тишина. «Не пришла. И сердце не подсказало», - проносится в мозгу. Надо как-то скоротать время до ее прихода. А еще лучше, позвонить ей на работу – какие теперь к черту сюрпризы. Конечно, я огорчен. Я задерживаю взгляд на букете и тоска, та самая, уже подзабытая, госпитальная тоска, заполняет душу.</p>
<p>
Я звоню в дверь напротив – молчание. Затем в соседнюю. Я делаю длинный, ну просто нахально длинный сигнал. Кажется, здесь живет инвалид Барков – уж он-то должен быть дома. Мне очень нужен телефон. Надо элементарно отловить Галю в клинике. Я бросаю взгляд на букет, психую: «Не торчать же мне здесь, сушить этот веник?!». Наконец, за дверью возникает движение – щелчок и появляется девушка. Сначала я вижу ее волосы – пышные, до плеч, каштановые кудри, а уж потом глаза. Вот у меня всегда так, лицо вторично, вначале - что на голове. А в глазах улыбка на грани изумления. Вероятно, я своим общим нетерпеливым выражением, да еще с этим букетом, выгляжу анекдотично, как заблудившийся дамский угодник. Но я все-таки говорю достойным тембром:</p>
<p>
- Здравствуйте. Тут раньше жил Николай Николаевич Барков.</p>