<p>
- А вы караулили, значит? – лицо моей суженой сминает гримаса вымученного любопытства и тревоги. «Ай да молодец, дева, ай да браво», - возликовал я. Намек моя проглотила.</p>
<p>
- …А человек устал с дороги, да еще и акклиматизация, - так и шпарит текст Анюта, ну прямо-таки, на бис. – Пришлось создать все условия. По-христиански…</p>
<p>
- Да-да, только по-христиански, - попыталась съязвить жена, но укол не прошел. На Анютином лице улыбка - сама искренность. – Что ж, спасибо Вам, за доставленные хлопоты.</p>
<p>
- Ну, что вы. Я от души. Знаете, Галина Сергеевна, у вас муж хороший человек. Такой настоящий. Я вам очень завидую.</p>
<p>
- А ты-то, что молчишь, защитник Отечества? Поблагодари соседку за приют, - все-таки не может выскользнуть из бабьих разборок моя супруга. – Или ты уже поблагодарил?</p>
<p>
- Ладно, разбирайтесь без меня, - шагнула к лестнице Анюта. – Я на работу опаздываю.</p>
<p>
- Да-да, спасибо Анечка, всего доброго, - совершенно обнаглел я. – Ну ты, Галя, может, откроешь мне все-таки дверь. Я домой приехал.</p>
<p>
- Не узнаю тебя, Гаврош, - пытается вонзить ключ в замок моя жена, заметно нервничая. Конечно, ее мучает вопрос: знает или не знает муженек о полюбовнике?</p>
<p>
- Ты это о чем? – не понял я.</p>
<p>
- Чужой какой-то ты стал, - наконец щелкает ключ в замке.</p>
<p>
- Ну там, где я был все объясняет. – Я сужал ответ до минимума. В голове который уж раз отзывается эхом: «Ты ж мне не оставил выбора». И я ловлю себя на том, что мне все время хочется спрятать от нее глаза. Но, слава Богу она, наконец, отпирает дверь и пропускает меня вперед.</p>
<p>
Мы заходим в квартиру. Галя включает свет в прихожей и, придирчиво оглядев меня сверху донизу, спрашивает:</p>
<p>
- Как нога? Откровенно говоря, я ожидала худшего.</p>
<p>
- Нормально. Дефект есть, но с ним, мне пообещали, жить можно. Вот и сувенир на память, - встряхиваю я палочкой и, кажется, только в эту секунду наши глаза встречаются. Возникает неловкая пауза.</p>
<p>
- А это тот самый обещанный орден, о котором ты писал? – касается Галя пальчиком награды, разряжая мгновение.</p>
<p>
- Может, все-таки поцелуемся? – игнорирую я вопрос.</p>
<p>
Жена, наскоро улыбнувшись, подставляет мне щеку: «Губы накрашены». И я мгновенно вспоминаю уколом: «Съел мою помаду». Но поцеловал, чего уж.</p>
<p>
- Я очень тороплюсь, Гаврош. У меня серьезная планерка с представителем горкома. Ты тут как-нибудь сам. Еда в холодильнике. Ванна на месте. Хотя тебя, наверное, и выкупали и накормили.</p>
<p>
- Кофе пили, - совершенно проигнорировал я ехидство супруги. – Ну ты иди, опаздываешь…</p>
<p>
- Да, конечно, бегу. Все подробности потом. Я постараюсь выбраться пораньше…, - говорит она уже на лестничной площадке.</p>
<p>
«Старик, разве о такой встрече мечтал ты там?» - произношу я вслух, когда шаги Галины истаяли вконец и стало тихо, ну просто зверски тихо вОкруг. Я сел на стульчик у входа – мне предстояло снять свою ортопедическую обувь, напялить, если получится, старые комнатные шлепки и, по крайней мере, для начала обойти все свои, некогда родные углы. Встретиться со знакомыми вещами и задохнуться, наконец, запахами такой, кажется, уже далекой и такой желанной жизни. «Галя, как она могла?!» - рвет душу настоящее. Как же не хочется этих предстоящих объяснений, разборок, лжи. «Лучше бы тебя отправили на войну», - вдруг вспомнилась мне жесткая реплика Эммы. Да-да, лучше бы. Но я вот дома. А дома нет. Потому что в нем нет и никогда уже не будет любви.</p>
<p>
… Я снимаю, наконец, обувку, нахожу в тумбочке свои древние шлепки и медленно, но впрочем, безо всякого вкуса обхожу квартиру. Все на месте, как и давным-давно, даже запахи. Только в нашей с Галей спальне я задерживаю взгляд на большой, цветной фотографии дочери у двери. Маришка держит в руках мяч и широченно улыбается миру. И я чувствую, как наливается в уголке глаза, тяжелеет слеза… И тогда я снимаю китель, отворачиваю край покрывала и, рухнув на постель, зарываюсь в подушку.</p>
<p>
«Да жив ли я, господи?..»</p>
<p>
… Я проснулся от яркого света. У кровати, уже в домашнем халате стояла жена.</p>
<p>
- Поднимайся, Гаврош. Вечер. Будем ужинать.</p>
<p>
- Сами или ты уже пригласила гостей? – не отнимая головы от подушки и медленно обретая себя, несу я явный вздор. Какие гости?!</p>
<p>
- Пока сами. Папа обещал прийти, но не смог. Он говорит, что тебе несколько раз звонил, но так и не дозвонился. Ты спал мертвым сном.</p>
<p>
- А может я продолжаю спать этим способом? – поднимаюсь наконец я.</p>
<p>
- Ну, тебе виднее, - усмехается супруга. – Давай в ванную, освежись и к столу.</p>
<p>
- Праздничному? Со свечами? – по-моему, мой голос нервно дрожит – это все пережитое, затопталось, задергалось, закривлялось перед глазами. – Значит у нас вечер встречи на двоих…</p>
<p>
- Скажи еще опять. Хватит баловаться. Ты дома и слава Богу живой… Я приготовила ужин.</p>
<p>
- А который час?</p>
<p>
- Девятый.</p>
<p>
- Это я спал двенадцать часов, - тряхнул я головой от удивления.</p>