<p>
- Сколько звезд? - бодрюсь я.</p>
<p>
- Ожил, шутник. Я меньше пяти не пью.</p>
<p>
Перенесли меня легко. Боль была тупой, неопределенной. А по ходу движения, только нога и мешала. Какой-то чужой, мокрый от крови чурбак лежал рядом. И еще подташнивало. «Так всегда бывает от потери крови», - подумал я.</p>
<p align="center">
</p>
<p align="center">
2</p>
<p>
В госпитале в Баграме, мой однокашник по академии хирург Саша Львов сразу сунул меня под капельницу, и наколов еще и наркотиками, принялся осматривать рану. На его лобастом лице, особенно на залысинах выступила испарина, но Сашка пытался бодриться, отпуская какие-то скабрезные штучки, которые, впрочем, вязли в горячечном тумане. И хотя я понимал, что с ногой у меня не просто хреново, а очень хреново, но остроты не чувствовал.</p>
<p>
- Жить будешь, старик. Это главное, - наконец патетически заключил Львов, а я с трудом сглотнув тошнотворный ком, подхватил:</p>
<p>
- … только без ноги.</p>
<p>
- Я этого не сказал. Поборемся, старина. Кость раздроблена и сустав поврежден. Ножку придется собирать и, полагаю, ювелирно. Но тебе повезло. Сейчас готовится борт в Ташкент.</p>
<p>
- Эт нашему Чудову повезло, как по заказу, - пробормотал я.</p>
<p>
- Какой еще Чудов? – не понял Саша.</p>
<p>
- Да замполит наш в отпуск ехал. Я раненых к тебе вез. Вот ему и повезло.</p>
<p>
- Нашел, о чем думать. В Ташкенте кудесники творят чудеса. Ты же знаешь. Я пока, друже, сделаю, что смогу, ну, а дальше с Богом…</p>
<p>
Перелет не помню. Ничего не помню. Очнулся в палате. Нога задрана на привязи. И все от верха и до низу в металлической конструкции. Не лапа, а Эйфелева башня. Возле меня хлопочет вся в белом восточная красавица. И еще и улыбается мне эта Шахерезада дерзко.</p>
<p>
- Где я?! – кричу я.</p>
<p>
- В госпитале миленький, в госпитале, - отвечает дева и прижимает пальчик к моим губам. – Не так громко, ладно?</p>
<p>
- Громко, почему громко? – ни черта не пойму. – Что со мной?</p>
<p>
- Сейчас уже все хорошо. Вам шесть часов операцию делали, ножку поправляли. Будете теперь плясать, - весело поблескивают глаза этой Шахерезады. – Только говорите, пожалуйста, тише.</p>
<p>
- Может, я еще сплю. У меня как будто вата в ушах, - вслух сомневаюсь я.</p>
<p>
- Да нет, слова Богу проснулись. Так что все самое страшное позади. Что-нибудь хотите?</p>
<p>
- Еще не понял, что мне надо, - с трудом выдавливаю я из себя и осознаю, наконец, явь. – Сколько я здесь?</p>
<p>
- Не знаю. Я только из отпуска вышла и заступила вот. А для вас так важно, сколько вы здесь? – лукаво блестят глаза у девицы.</p>
<p>
- Да нет, наверное, не важно, - как-то обреченно соглашаюсь я. В самом деле, какая мне разница, когда я сюда попал? Меня, похоже, из могилы вытащили, а я тут справки навожу, - занервничал я и машинально потянул руку к груди. Медальона не было.</p>
<p>
- Что-нибудь случилось, - сразу заметила мое беспокойство сестричка.</p>
<p>
- Нет медальона. Памятная вещь, ну как талисман. С фотографией дочери… Она умерла. А я вот живой…</p>
<p>
- А в описи ваших вещей его не было. Я, конечно, скажу главному…</p>
<p>
- Не надо. Наверное, она сняла с меня медальон, чтоб я остался жив…</p>
<p>
- Наверное, - согласилась со мной эта очаровашка, странно так взглянув на меня. – Ну, если что-нибудь захотите черкнуть близким,
я помогу написать.</p>
<p>
«Какое письмо, о чем?» – с ужасом думаю я, переводя взгляд на металлическое изваяние вОкруг ноги. А вслух говорю: – Спасибо, пока нет. Чего пугать-то своих?</p>
<p>
- Ну, и правильно. Немножко поправитесь и напишем, - соглашается девушка.</p>
<p>
- А вы хорошо говорите, без акцента, - слегка пожевав паузу, нахожусь я.</p>
<p>
- Так у меня мама русская. Я, это, – метиска. А папа тоже военный. И тоже там, ну откуда вы. А меня Эмма зовут, а как вас - я знаю. Главный доктор всем наказал, чтоб проявляли о вас заботу.</p>
<p>
- Странно. Мне? Заботу?</p>
<p>
- А ничего странного. Раненые доктора у нас тут редкость. А вы еще и герой. С духами в бой вступили, - что-то поправляет на постели эта Эмма и встает. – В общем, я буду тут рядом. «Так уж и герой», - бурчу я ей вслед и тотчас перед глазами мелькает моя горящая «таблетка», бегущий с огромным чемоданом от нее к грузовику замполит Чудов. Он как-то смешно, подскоком, припадает на правую ногу и фуражка его сползла козырьком на бок.</p>
<p>
Восточная красавица исчезает за дверью и пережитое тотчас наваливается на меня. Ярко, в деталях, как будто только и ждало, притаившись. Так что все минувшие события, считай, от витиеватых тостов замполита в застолье и до больничных носилок в Баграме, обретя спелость, так и просыпались к ногам. Выбирай, да на зуб пробуй. Только вот вкус каждого такого плода оказался горьким, а сам выбор невелик. И я делаю одну за другой попытки вымести все это из себя, но тщетно. «Голова трещит, сердце вылетает, а мозг долбит «инвалид, инвалид». В итоге проваливаюсь в сон и в нем вижу Галю: ее лицо, глаза, губы, улыбку. Она что-то шепчет, а что - не понять. Да и не важно. Я тяну к ней руки и мне хорошо, покойно. Потом лицо ее смазывается, и я возвращаюсь опять в явь и натыкаюсь глазами на эту чертову металлическую конструкцию. Но инерция сна еще во мне и потому это изваяние вОкруг моей ноги не давит, как будто оно и не мое вовсе.</p>