- Все это - настроения! Отсталые настроения, Павел Васильевич. Я вам советовал бы поменьше прислушиваться ко всяким настроениям, ко всяким разговорчикам! Твердо вести свою линию!
- Дак же знать не хотят ничего!.. - В мягком голосе Черноштана чувствовалось смущение. - Слушать ничего не хотят!..
- Захотят! Надо только поговорить как положено, по"
вести их! Убедить! На то и руководство, чтоб руководить, вести людей туда, куда указывает партия! Учитывать особенности крестьянина, конечно, следует, но это не значит; что надо идти на поводу у него. Нельзя идти на поводу! Нельзя потакать всяким настроеньицам! Вести за собой, вести - вот что надо!
- Да как ты их поведешь?! Только и слышно: кто работает, кто не работает - толк одинаковый! Всем палочка в ведомости! Справедливости, говорят, нет!
- У них своя мерка справедливости, крестьянская, собственническая. Им тянуться и тянуться надо, чтобы понять справедливость нашу, пролетарскую! Они приросли к старому, все меряют старым аршином! Отдирать надо их от старого, не жалея! Отдирать и вести за собой! Вести с каждым днем все больше людей! - Башлыков заговорил озабоченно, деловито: - Мы должны усилить темпы коллективизации. В этом - главная задача, которую поставила партия перед нашим районом в данный момент. Решение ее, это ясно, будет в немалой степени зависеть и от нас. Село ваше - большое, видное, на вас, я заметил, поглядывают и Другие. Поэтому руководство района надеется, что вы покажете хороший пример другим...
- Дак мы что ж, мы б с радостью, если бы ладилось!
Если б люди дружно работали!..
Башлыков встал у стола, строго задумался. Косточки пальцев твердо, как бы в лад мыслям, постукивали об стол.
- У вас там, по всему видать, кулачье воду мутит!
Пользуясь вашей и нашей слепотой и беспечностью, делает свое дело! В этом, конечно, и соль всего того, что классово чуждые настроения у вас получили такое развитие! А мы развесили уши, ударились в спячку. Забываем, что враг не , делает свое дело, пока мы спим... Надо будет специально присмотреться к вашему селу...
- Рады будем - приезжайте, посмотрите!.. А то так и глядят, чтоб опять назад ..
- Назад дороги, Павел Васильевич, не будет! Надо смотреть вглубь, в корень! Дороги назад нет, так и скажите всем! Партия оглядываться не будет, большевики не привыкли оглядываться! Мы идем к сплошной коллективизации - так решила партия. Коллективы - будущее крестьян, не одного, не десяти - всех. И в нашем районе и во всей стране. Все - раньше или позже - будут колхозниками.
К этому все идет. И те, кто сегодня еще в единоличниках, - тоже будут в колхозах. Все. За исключением кулаков. Такова линия наша! Так и скажите людям!
- Скажу... Дак мы будем ждать вас...
Башлыков, давая понять, что разговор окончен, вышел изза стола.
- Надо смотреть вперед, Павел Васильевич! - Деловито добавил: - Так и быть, в ближайшее время подскочу! Сам посмотрю, разберусь! Только вот справлюсь с неотложными делами! Ну! - он по-дружески крепко сжал руку Черноштана.
Когда Черноштан протопал сапогами к дверям, Башлыков и Апейка смотрели в окно, как он подбирал сено, отвязывал коня, как неторопливо, раздумчиво выводил на улицу.
- М-да... - Башлыков прошелся по комнате, стройный, по-юношески упругий. Постоял, решительно крутнул ручку телефона. Приказал, чтобы дали Олешники, позвали Гайлиса.
- Приветствую, товарищ Гайлис!.. Башлыков говорит!
Дятла нет?.. Редко бывает он у вас!.. Не оправдывай! - Башлыков строго хмурил черные брови, смотрел куда-то в угол острым взглядом. Он помолчал, как бы давая Гайлису время уразуметь, что сейчас начнет о главном. - Что там у вас происходит? Разъяснить надо? Я о Глинищах спрашиваю! .. Творится черт знает что под боком, а вы спите и сны спокойные видите! Спите! Не видите, что делает у вас под носом кулачье!.. Не видите! Или заняли оппортунистическую позицию, что еще хуже!.. Если не выправите - будем говорить серьезно! На бюро!.. Передай это Дятлу!..
До свиданья!
Он тяжело положил трубку, мельком глянул на Апейку.
- Думаешь, зря пригрозил? Вижу по глазам. Напрасно так строго с Черноштаном? .. - Он глядел прямо в глаза Апейке. - Обстановка требует. Не такая обстановка, чтоб церемониться! Против силы - надо силой! Уверенность и строгость! Пусть видят и чувствуют: руководитель есть руководитель!
Апейка понял: это не столько объяснение своего поведения, сколько поучение ему, деликатному, мягкотелому. Хотел возразить, но Башлыков сказал:
- Думаю, Глинищами надо заняться Харчеву...
- Харчев пусть займется... Но беда там, видно, не только в агитации кулаков... Надо, по-моему, что-то делать в самом колхозе. Мы, по-моему, мало считаемся с психологией людей. Надо как-то заинтересовывать людей. Черноштан это правильно говорил...
- Заинтересовывать, заинтересовывать... Ох, эта психология! .. Жить она не дает тебе! Менять надо ее, эту твою психологию!..
Апейка почувствовал, что спорить бесполезно. Смолчал.
Башлыков взглянул деловито, требовательно:
- Ну, докладывай, хвались - если есть чем!
Апейка сказал, где был в последние дни, где провес собрания, сколько человек вступило в колхозы. Башлыков достал блокнот, переспрашивал, записывал. Стал рассказывать, где сам был.
- Вчера заезжал к тебе на родину. Перед собранием зашел к старикам твоим. "Дай думаю, посмотрю, как живут родители нашего председателя". Так что - познакомился...
Понравились и мать и отец. Карась хвалил отца: "Мастер первой марки - и в поле и на реке. И - честнейшей души.
Первый старик в колхозе", - сказал. Так что хорошее было знакомство! Хорошие старики!
- Не обижаюсь! - будто пошутил Апейка. Он усмехнулся скупо, хотя доброе слово про стариков пришлось по душе ему и хотя видел - Башлыков доволен искренне: чувствовал Апейка за этим, что чего-то Башлыков не договорил, скажет еще что-то - не такое приятное. С чуткой настороженностью ждал. Он не ошибся: через минуту улыбка с лица Башлыкова сошла, губы строго поджались. Взглянул прямо в глаза, открыто, невесело:
- А брат! Ну и брат! - Сочувственно покачал головою. - Это - родня!..
Апейка промолчал. Молчание было долгое, тяжелое. Потом Башлыков спросил:
- Как ты просмотрел это?
- Почему просмотрел?..
Башлыков пояснил мысль:
- Харчев говорил: он помогал тебе при белополяках?
Продукты, патроны носил? Помогал нам... Бедняком был...
- Был...
- Переродился? .. За годы советской власти? ..
- За годы советской власти...
Апейка не скрывал, что разговор этот для него неприятен.
Он не любил говорить о брате, не только потому, что это была не такая уж веселая тема для разговора, а больше потому, что ему при этом приходилось как бы оправдываться, выгораживать себя, делать то, чего Апейка не любил. К счастью, доказывать это почти никогда не приходилось. Все в районе знали и его родню и его брата. Башлыкову, вскоре после того, как он приехал сюда, Апейка 4при случае уже рассказывал о брате, не подчеркивая их вражду и не оправдываясь, - просто для того, чтобы Башлыкову все было известно. Уже тогда Апейка понял, что Башлыков - из анкеты или из чьих-то слов - знает все хорошо; и теперешнее напоминание о брате, и то, что он говорил с Харчевым, и мысль о том, что он, возможно, не случайно заехал туда, а чтобы узнать самому, проверить, - насторожили его.
"Перед самой чисткой как раз", - связал он все услышан-"
ное воедино.
- Было все: и патроны носил и в бедняках был, - жестко, с досадой сказал Апейка.