Почти до утра я сводила себя с ума вопросами и воспоминаниями, пока организм не сдался и не потребовал сна. А после пробуждения желание плакать никуда не исчезло. Я осознала, что меня никто не обнимал, не желал доброго утра и не целовал. В ванне лежала одна щётка, а не две. В шкафу лишь вешалки. Из ценного у меня только паспорт и карточки.
Моя жизнь была пустой.
Недавно я говорила так Рейн, не замечая, что без Уолта я никто. У меня не было своей недвижимости, постоянной работы, семьи. Я одинокая джинния, ничего не добившаяся в своей жизни, которую устраивала съёмная квартира на двоих с вредной ведьмой. Мне казалось, что за триста лет жизни всё ещё впереди, но по человеческим рамкам я никчемная неудачница Кэрри, как и сказал Уолт. Самый большой страх остаться одной настиг меня. Можно было бы купить себе телефон, сим карту и позвонить Уолтеру или Рейн – единственные номера, которые я знала наизусть. Или вообще взять билеты в Лондон, но что мне там делать? Подруга не поймёт моих страданий, а волк… Не так уж он возражал моему уходу.
Мне нужно было время для себя. Там, где я любила жизнь и надеялась не встретить никакой слежки. Я осознанно решила столкнуться с одиночеством, которого так боялась. Потому прогулка была мне жизненно необходима, хоть и выглядела я ужасно, с заплаканным лицом и без косметики.
За несколько месяцев Нью-Йорк совсем не изменился. Всё та же спешка, небоскрёбы и жёлтые такси, которые не требуется вызывать. Неразборчивый гул и рождественский дух сразу бросались в глаза. Раньше мне нравилась такая жизнь – быстрая, яркая, шумная. Я выходила на улицу, в чем хотела, и никто ничего мне не говорил. Просто потому, что тут не придавали значения моде. Утром шла в толпе людей и думала, как бы не уронить кофе и выпить его, пока он не остыл. А в декабре, в свободное время любовалась украшенными улицами. Мне нужно было снова почувствовать отголосок той жизни, ощутить себя живой и счастливой. Мне хотелось верить, что мой город излечит раны и снова примет с распростертыми объятиями, как старого друга.
Но чем дольше я гуляла, тем больше испытывала дискомфорт. Было слишком много людей, слишком праздничные улицы и слишком быстрый ритм, за которым я не успевала. Просто впервые никуда не гналась, от чего пару раз получила толчки в спину. Мне было все равно. Я добралась до центрального парка, где более-менее спокойно, и только потом вспомнила, как часто там попадались на глаза семьи или просто пары, как я хотела показать это место Уолту… И слезы снова потекли. Даже здесь я не могла найти покоя. Мне было плохо в городе, который я любила всем сердцем. Его место забрал мужчина, он завладел моей душой, телом, разумом. Я, наконец, смогла по-настоящему полюбить не что-то, а кого-то и почувствовать колоссальную разницу. От чувств к мужчине моей мечты не избавиться, какими бы противоречивыми они не были. От них могло быть как очень плохо и больно, так и радостно до сердечек в глазах. Как бы не был красив Нью-Йорк, но он не вызывал во мне чувств. Без Уолтера всё было не то.
С такими мыслями я дошла до Рокфеллеровской ёлки, той самой, где ежегодно загадывала желание. Мне казалось, что наши пути разошлись, и в этом году мою мечту исполнит обычная лондонская елка. К моему удивлению, всё осуществилось раньше, чем я могла себе представить. Но я снова здесь, в декабре, за несколько дней до Рождества. В знакомом, уже близком для меня месте, а значит оставалось только загадать желание. Это никак иначе как вторая попытка, шанс загадать то, что желала всем сердцем. И я не стала упускать этот знак. Я должна была выделить одну мечту – самую главную.
И если не задумываться, сейчас я хотела увидеть Уолта, обнять его, тысячу раз попросить прощения. Но мои извинения ничего бы не изменили. Уолтер всё также сомневался бы во мне, поступал, как ему вздумается, а я слушалась бы и чувствовала себя виноватой в любой ситуации.
Я знала точно, что хотела быть счастливой. Дети, дом, любовь – всего лишь дополнительные составляющие, в них уже вложено счастье. Потому, глядя на особенную в моей жизни ёлку, я мысленно произнесла:
«Я хочу, чтобы со мной был мой мужчина».
Я намеренно не назвала имя, просто позволила миру самостоятельно решить, кто мне подойдёт. Это будет Уолтер или может другой мужчина, я не знала. Но время покажет, даже если сейчас я полностью принадлежала тому, с кем, вероятно, ничего больше не получится. Я купила в одном из знакомых кафе коробку эклеров и пошла «домой». Потому что было невыносимо. Где бы я не прошла, куда бы не посмотрела, всё напоминало о волке. Уолтер был повсюду. Это неправильно скучать и одновременно хотеть забыть человека, но именно это я испытывала. Снова хотелось накрыться одеялом и спать сутки напролёт, как в «Сексе в большом городе». Но я невезучая и навряд ли смогу уснуть. Буду лежать в постели, объедаться сладостями и рыдать, пока не выплачу всю боль и не почувствую желание хотя бы поинтересоваться, что происходит в мире.