— Обслуживал? — переспросила я.
— Разогревал — так, кажется, это называют в порнографии. Они все делают вместе, как братья. Пока один кончал, я помогал другому встать.
Он говорил с таким видом, будто это совершенно в порядке вещей. Без возмущения, без злости. Так прежде был устроен его мир. Единственный знакомый ему мир — пока царь гоблинов не подарил Китто мне. Я теперь очень старалась дать Китто возможность самому выбирать и решать, но приходилось соблюдать осторожность: слишком широкий выбор заставлял его нервничать. Для него мир буквально стал другим. Раньше он представления не имел, что такое телевизор или электричество, а сейчас жил в поместье одной из ведущих актрис Голливуда, хоть и не смотрел ни одного ее фильма. Для него куда важнее было, что прежде ее звали богиней Конхенн — эту тайну, кстати, Голливуд не знал.
— Я буду с тобой, Мерри. Я тебе помогу.
— Я не могу тебя просить…
Он прижал палец к моим губам.
— Тебе не надо просить. Из твоих стражей больше никто так не знает обычаи гоблинов, как я. Не скажу, что я смогу тебя защитить от братьев, но хоть от ловушек уберегу.
Я поцеловала его пальцы и отвела их от своего лица, чтобы поцеловать еще и ладонь. Думала сказать: «Не надо, они ведь тебя насиловали», но он не считал их поведение насилием. Надо ли говорить ему, что его насиловали, если он так не считает? Это культура его народа, не моего. И мне ли кидать камни после того, что я видела сегодня в спальне Андаис? Бедный Кристалл.
В дверь негромко постучали. Вздохнув, я глубже зарылась в подушки. Не хочу, не хочу новых проблем! У меня и так одна на носу — славная такая. Прибудет вместе с близнецами.
Китто нагнулся и прошептал мне в макушку:
— Ты же принцесса. Можешь приказать им уйти.
— Не могу, пока не узнаю, что им нужно. — Я крикнула: — Кто там?
— Рис.
Мы с Китто переглянулись, он сделал большие глаза — его жест недоумения, вместо пожатия плечами. Ну да. Чтобы Рис пришел ко мне, когда я в постели с гоблином… Китто ему даже нравился, ну или как минимум Рис спокойно его воспринимал, особенно после совместного марафонского просмотра «черных фильмов». Даже составил компанию Галену, когда они покупали Китто современную одежду. Но когда доходило до физических прикосновений, он всегда сбегал.
Так что с чем бы Рис ни пришел, дело наверняка важное. А сегодня важное — значит скверное. Черт. Вслух я сказала:
— Входи.
Китто попытался встать и уйти, но я поймала его руку и удержала на месте.
— Мы в твоей комнате. Нечего тебе уходить.
Китто глянул с сомнением, но остался на месте. Мне в нем это нравилось. Он прекрасно выполнял приказы, чем мои стражи редко могли похвастаться.
Рис вошел, бесшумно закрыв за собой дверь. Вглядевшись в его лицо, я решила, что оно довольно спокойное.
— Даже для сидхе Дойль жутко упрямый.
— Ты только сейчас это выяснил? — спросила я.
Рис улыбнулся:
— Засчитано. Ну да, не сейчас.
— Он не хочет, чтобы Мерри сидела возле него? — спросил Китто. Он держался совершенно спокойно, словно и не думал сбегать секунду назад.
Рис шагнул ближе к нам.
— Говорит: «Я здесь, чтобы защищать ее, а не наоборот». И еще говорит, что тебе надо отдохнуть, а не сидеть и вздыхать над ним.
— Я могла бы его обнять и поспать у него под боком.
— Ну так ему беда, а нам счастье, — сказал Рис, улыбаясь еще шире и снимая пиджак.
— Нам счастье, — повторил Китто с некоторым удивлением в голосе.
Рис застыл с пиджаком в руке. Наплечная кобура резко выделялась на бледно-голубой рубашке. На вид кобура как будто предназначалась исключительно для пистолета, а на деле — совсем не только. Все мои первые стражи обзавелись новыми кобурами — наверное, сработали их умельцы в стране фейри. Ни один смертный так быстро и так хорошо работу не сделает. Модель тоже была неординарная, остроумно приспособленная для того, чтобы носить прорву оружия под модным пиджаком.
У Риса пистолет закреплен был под одним плечом и нож под другим, еще один пистолет на поясе, а на спине как-то пристроен короткий меч, его рукоять чуть выступала сбоку — чтобы Рис мог его выхватить, как пистолет, который носят на пояснице.
— Я же тебя обнимала в адвокатской конторе, — сказала я. — Никаких пистолетов с мечами не почувствовала. Ты их скрываешь заклятьем, обманывающим зрение и осязание?
— Ну, если ты их не ощутила, значит, заклятье действует, как обещано, — ответил Рис.
— А почему у Дойля и Мороза я мечи на спине вижу?
— Чары действуют, только если оружие не выступает из-под одежды. Эти двое упорно носят длиннющие мечи, вот ты их и видишь. Заодно и прочее оружие лучше видно — стоит где-то нарушить иллюзию, и она рассыпается. Ты же в курсе.
— Да, но я не думала, что ваши кобуры и прочие портупеи зачарованы.
Он пожал плечами.
— Должно быть, стоят прорву денег.
— Нам их подарили, — сказал он.
Я сделала большие глаза:
— Такие чары — даром?
— Ты после того спича в коридоре пользуешься популярностью у малых фейри. Когда ты заявила, что в детстве у тебя все друзья были с кухни, а не из тронного зала.
— Это чистая правда, — сказала я.
— Конечно, но от того не менее политически выгодно. Привлекает к тебе сердца. Как и твое родство с брауни.
— Так вашу сбрую делали малые фейри? — поинтересовалась я.
Он кивнул.
— Это сидхе магию почти потеряли, а малые фейри сохранили куда больше, чем мы думали. Полагаю, они боялись говорить сидхе, что малые фейри деградируют не в такой степени, как высокие.
— Мудро с их стороны, — оценила я.
Рис подошел к кровати.
— Не то чтобы мне не нравилась моя крутая кобура, но ты тянешь время потому, что ищешь способ вежливо меня отшить, или есть вопрос, который ты хочешь задать, но стесняешься?
— Меня действительно заинтересовали эти чары. Нам скоро понадобится весь доступный магический арсенал. Но я и правда хочу спросить… Ты в первый раз по собственной воле вошел в комнату Китто, когда я здесь. Нам интересно, в чем дело.
Рис кивнул и опустил глаза, будто собираясь с мыслями.
— Если оба вы не возражаете, я бы к вам присоединился — поспать обнявшись.
Он поднял лицо — с самым непроницаемым выражением, какое мне только случалось у него видеть. Обычно он прятал эмоции за язвительной иронией. А сегодня был серьезен, сам на себя не похож.
— Мое мнение не в счет, — сказал Китто, но при этом сполз пониже и натянул на себя простыню.
Рис перебросил пиджак через плечо;
— Мы говорили на эту тему, Китто. Ты теперь сидхе, а значит, вполне можешь иметь свое мнение, как все мы.
— Ой, только не это! — взмолилась я. — Не надо как все. Китто так выгодно от вас отличается отсутствием капризов!
Рис улыбнулся:
— Мы так ужасны?
— Временами, — сказала я. — Ты еще получше прочих.
— Вроде Дойля, — предположил Рис.
— Вроде Мороза, — поправил Китто, и вдруг испугался собственной дерзости. Он буквально с головой забрался под простыню, крепко прижавшись к моему боку. Но по напряжению его тела ясно было, что ничего в этом нет сексуального, один страх.
Он боялся Риса? Страж как минимум однажды на моих глазах пытался если не убить, так покалечить Китто — вскоре после нашего приезда в Лос-Анджелес. Надо полагать, несколько визитов в кино и прогулка по магазинам прежнюю вражду не преодолели. Это как родители пытаются наладить отношения с детьми после развода: хоть сколько подарков и внимания прежнее зло не перечеркнут.
Рис зла сделал достаточно, но Китто скрывал, что до сих пор боится стража. Я ничего, совсем ничего не замечала. Я думала, что все мы — одна большая счастливая семья, насколько это возможно. Как же я собираюсь править целым народом, если среди собственных любовников не могу установить мир и порядок?