— Ты бы следила за выражениями, — парень со спокойным хладнокровием делает глоток кофе и устремляется в свой айфон.
— А то что? — пылкость вырывается из меня, еще немного, и он стухнет.
— Ты же не хочешь, чтобы я начал еще больше уделять оскорблениям в сторону твоей жалкой душонки. Так что не лезь ко мне, а то снова начнется круговорот событий, которые приведут к чему-то похуже, чем краска в душе.
— Напугал! Ты просто трусливый идиот, который поступает нечестно!
— О какой честности ты вообще говоришь, маленькая сиротка? — парень откидывает свой телефон на столешницу и уделяет все внимание мне.
— Что?
— А что, глупой, не особо расчетливой сироточке что-то непонятно? Ты думала, тебя тут примут с распростертыми объятиями, раз ты потеряла своих мамочку с папочкой? Да кому ты нужна такая? Не удивлюсь, если родители твои умерли только для того, чтобы тебя не слышать и не видеть…
— Заткнись, — я хватаю кружку кофе со стола и выплескиваю содержимое на парня. Тот соскакивает и начинает отряхиваться, кидаю следом саму кружку, но Крис уворачивается, и осколки разлетаются по полу.
— Ты с ума сошла! — кричит младший Браун, — Тебе повезло, что он не горячий, маленькая дрянь!
— Как жаль, что там был не кипяток, — яростно скобля зубами, протягиваю я.
— Иди сюда… — Крис направляется прямо ко мне, злой как черт, хватает за запястье, я мгновенно скручиваюсь.
Боль проходит по всем моим старым ранкам, тонкая кожа не смогла выдержать. Сквозь светлый рукав пуловера начала выступать кровь, капля за каплей, они образовывали светло-багровое пятно.
— Что это? — парень в изумлении ослабил хватку и задрал мой рукав.
— Отпусти, — пропищала я.
Сверху послышались шаги, и мы тут же замолчали, Кристофер выпустил мое запястье, а свою окровавленную ладонь завел за спину от посторонних глаз.
— Что тут происходит? — Джон, словно грозовое облако, спустился и подарил нам свое недовольство.
— Ничего сверхъестественного, просто разбили кружку, — говорит Крис.
— Ким, ты что, поранилась? — старший Браун с беспокойством чуть ли не подлетел ко мне, едва заметив мой окровавленный пуловер.
— Нет, все в порядке, — пытаюсь убрать запястье подальше. Джон не должен узнать о том, как я успокаивала свои нервы.
— Это моя кровь, — вдруг произносит Крис, показав свою ладонь, ранее испачканную моими стараниями. — Ким просто вляпалась в нее, когда пыталась мне помочь.
Интересно, с какой это стати редкостный придурок меня покрывает?
— Ну не стой тогда просто так, иди, обрабатывай! — приказывает отец своему сыну.
Младший Браун тут же скрывается с наших глаз под фальшивым предлогом. Я тоже не могу задерживаться: Джон может меня расколоть. Не нужно его ранить еще сильней. У него и так много забот, а мои заморочки не должны добивать его.
— Пойду в комнату и переоденусь, — улыбаюсь я, пытаясь включить в себе жизнерадостную актрису.
Как можно быстрее забегаю в ванну своей комнаты и начинаю залечивать себя. Отмываю кровь, забинтовываю запястье и надеваю чистую одежду. Но спокойствию не дано было установиться: снова пришел Крис, видимо, добить меня.
— Моя благосклонность очень редкая вещь, но я ее тебе дарю, — произносит парень, ввалившись в мою комнату, осторожно прикрыв дверь.
— Какая щедрость, — внутри меня просто кричит ярость, я готова впиться ему в горло!
— Ты же не хочешь, чтобы мой отец узнал о твоих наклонностях к подготовке к тому свету?
Я просто молчу и не отвечаю.
— Один раз я тебя уже прикрыл и жду благодарности, — улыбается парень.
— Чего ты от меня хочешь?
— Я хочу свою комнату. В обмен на это я забываю о кровавых извращениях и не говорю никому, а ты живешь спокойно.
— Хорошо, комната твоя, но у меня есть еще одно условие.
— Ты считаешь, что можешь ставить мне условия? — изумляется парень.
— Ты больше не будешь оскорблять Барбару, никогда! И тогда я даже сама перетаскаю все твои вещи и разложу по полочкам.
— Заманчиво… хорошо, но это не значит, что прицел с твоей мишени исчезнет, — умиляется Крис.
— Не думай, что я сдамся и буду терпеть твои оскорбления, это просто соглашение, даже не перемирие.
— Какое может быть перемирие, когда война началась только в эту секунду, — парень направляется прочь из комнаты. — Спокойной последней ночи в этой комнате, — парень выходит, хлопает дверью.