— Веришь или нет, мне сейчас настолько плевать, как я выгляжу, что пусть в моих волосах хоть пауки заведутся! Хуже определенно не станет.
Крис улыбнулся, провел пальцами по моим волосам и достал оттуда фантик. Я взглотнула.
— Можно вопрос? — прервала я странную неловкость, образовавшуюся между нами, — Что я такого сделала вчера? Потому что я не особенно помню, а людям, видимо, не понравилось.
— Ничего такого, — после этого я выдохнула, но, как оказалось, рано. — Немного побегала по барной стойке, стреляла в посетителей из трубочки для коктейля самодельными пульками из салфеток, а потом вырубилась.
Ну ладно, могло быть и хуже. Хорошо, что меня не потянуло на приключения или выяснение отношений. Кстати, об отношениях, а где Аарон, ведь после вчерашнего инцидента я его даже не видела. Интересно, как он там? Несмотря на наш исчезнувший статус «друзья», я все равно переживаю за него. Вчера били через край мои эмоции, но даже не могу представить какого брюнетику. Как мне теперь с ним общаться, что сказать при следующей встрече? «Привет, ты все еще любишь меня как девушку и хочешь быть моим парнем? Или все эти глупости уже забыты и мы будем притворяться, что ничего не было?». Не лучшая тактика начала разговора и его завершения. Стоило мне вернуться к работе, как дверь распахнулась, и вошел Аарон, в руках у него была отвертка, лицо измазано чем-то черным, видимо, парни работают с машинами. Но кроме меня никто не придал значения приходу брюнетика. Крис, как и все, не обратил внимания на пару глаз, следящих за мной и ним, но я отчетливо читала ярость на лице моего друга.
Я хочу с ним поговорить, но как? Теперь это кажется странным. Человек, с которым я могла поговорить о чем угодно, отдалился от меня. А может, мы и никогда не были близки и он лишь терпел мой бесполезный треп для того, чтобы однажды я открыла ему свое сердце и душу. Теперь я вновь никому не могу довериться, снова осталась одна, словно все вернулось на круги своя, на несколько месяцев назад, кроме… наших отношений с Крисом. И тут сложности, несмотря на мое изменяющееся мнение к этому человеку, я не могу продолжать то, что между нами завязывается, ведь я обещала Питеру сдерживать себя. На момент обещания все казалось легче, мой мозг отрицал эту сумасшедшую идею, но теперь все стало сложней, кажется, я влюбляюсь… Влюбляюсь в того, кто, возможно, играется, в того, чье сердце и взгляд казались мне до ужаса холодными и опустошенными. Но с другой стороны, почему я должна ограничивать себя в маленьких секундах радости, почему я должна беречь чувства Мел, Аарона, и следовать предписаниям Питера? Тут же в голове возникает та самая просьба — «Мое желание лишь в том, чтобы сердце моей сестры не было расколото, поэтому я попрошу тебя снова проявить героизм и не топтаться на чувствах моей сестры. Не отвечай ему взаимностью, пусть она еще какое-то время подумает, что он влюблен в нее, а я запрещаю быть им вместе. Пусть винит меня». Он бережет ее чувства, я тоже теперь это делаю, хоть совсем и не заинтересована! Возникает вопрос: почему никто не жалеет меня, какого черта я должна жалеть блондинку, которая меня в грош не ставит? У всех нас жизнь дерьмо! Хватит с меня жалобных взглядов Аарона, приказов псевдокомандира и надоедливой истерички! Я буду делать что хочу!
— Крис, наверное, я ужасный человек, раз не держу обещаний! — парень явно был в недоумении, ведь он был не в курсе наших договоренностей с Питом и понятия не имел, к чему это я веду.
Он не успел ничего произнести, я была слишком решительна, и на этот раз взяла его губы под контроль. Я поцеловала его потому, что хотела, и не желаю чувствовать за этот порыв стыд или стеснение! Но шум от разбившейся бутылки заставил меня прерваться. Мелисса выронила все из рук и, стиснув зубы, вышла из зала, оставив клиентов без пива. Такая реакция вполне ожидаема, но Аарон просто стоял, он не делал ничего, не убегал, не кричал, а просто смотрел, а это пугает больше.
— Что это только что было? — выдохнув, спросил Крис.
— Просто надоело ограничивать себя, захотелось и сделала, — после этой реплики на лице черноволосого появилась ухмылка, но я быстро уничтожила ее, добавив, — сейчас тебя поцеловала, кто знает, кто это будет в другой раз!
Закончив, я тут же слиняла подальше из зала. Эти слова были словно не мои, это совсем не похоже на меня. Скорее, это говорила высокомерная девица, которую заботит только ее собственное эго. А теперь ко мне вернулось чувство сожаления, но мне нельзя позволять ему завладеть мной! Я не могу снова тонуть в болоте собственной скромности и нерешительности, если старая Ким вернется, она не сможет дать отпор всем предстоящим сложностям. Эта хрупкая девочка не вынесет даже разговора с брюнетиком, не говоря уже об остальном, что еще выпадет по дороге в Сиэтл. Держись, Кимберли! Родители хотели бы видеть сильную девочку, а не заплаканную размазню с порезанными венами!