Однажды
И упало каменное слово
На мою ещё живую грудь.
Твёрдое словоТы бросил в меня.Твёрдое слово —И я не твоя.Повернулся, вышел.Я осталась одна.Повернулся, вышел —Порвалась струна.Тишина, молчаньеВоцарились вдруг.Тишина, молчанье —Возвратись, мой друг.И глаза, и сердцеВосковыми стали.И глаза, и сердце…Тебе разве мало?Оскорбил, унизил.Не смогу я жить.Оскорбил, унизил —Ни за что не забыть.Вырвалось резкоСлово «уйди».Вырвалось резко —И мрак впереди.
Аист и я
Гордо плывёт по облачной зыби —Только молчит почему? —Красивый аист белокрылый,И что-то грустится ему.
Возможно, он изгнан из множества стайИ сейчас летит в никуда,Ему близок лишь облачный крайДо поры, как примчатся метели сюда.
А может, он просто любит одинКружить в сине-белом море?И всё-таки странно, что по путиОн не курлычет в небесном просторе.
Да-да, мне понятно теперь:Он горюет по убитой подружке,Которую лютый, безжалостный зверьВчера погубил на лесистой опушке.
Ну, кричи же, кричи же, мой аист!Поплачь, полетай, погрусти!А впрочем, всё это не скраситБоль и обиду в груди.
Да-да, я тебя понимаю,На душе очень мерзко и пусто,Когда любимую у тебя отнимают,А ты и не знаешь. Ведь грустно?
Конечно, все мысли ушли,Тебе её не хватает,Но ты соберись и разом реши,Что делать. Это всегда помогает.
Но не хочется аисту жить,Ему бы броситься вниз…Так же и мне одной надоело любить —Вот стою и смотрю на карниз.
Только нам нелегко умереть,Ведь любим и мир, и мечты.Аист, хочется мне с тобой улететь,Но летать умеешь лишь ты!
Без любимых не можем ни миг,Так давай же быстрей!Я прыгнула, а аист: «Кур-лык».Молодец, хоть он уцелел.
«Молчание…»
Молчание — Твои глаза.Улыбка строгая, Любимый взгляд.Вино, закат…Хочу к тебе, хочу назад.
«Кричать бесполезно… Ты не услышишь…»
Прости, я не знаю, кто ты,
И вряд ли скажу, кто я.
Кричать бесполезно… Ты не услышишь:Между нами километры и мили.Ты изранил мне сердце, разве не видишь?Но я душу спасла и любовь сохранила.Я осталась верна твоим синим глазамИ декабрьской первой улыбке…Но не буду я тратить напрасно слова:Это было бы скверной, ужасной ошибкой.Оглянись на меня. Улыбнись, как когда-то зимой,И последним проводи меня взглядом.Ты такой молчаливый, нежный, чужой…Не могу я так больше. Не надо!
…И теперь я при каждой бедеБуду на берег реки приходить.И, отражаясь в прозрачной и синей воде,Буду глаза твои видеть и с тобой говорить.
А рождённые любовью не уходят на покой
Ю. С.
Почему-то никто мне не верит,Что узнала не только вкус хлеба, но соль.Я привыкла к такого рода потерям,Научилась любить одиночество, боль.Стали чужды мне гимны мирского покоя,Не хочу соглашаться с холодом чувств.Мне бы только видеть любимого взоры,Слышать радостный смех из его уст.Лишь бы только больше синего светаИз его милых уставших очей.И чувствую себя уж тем согретой,Что в сердце пылает немного свечей.Но всё, что ты слышишь, – пустые слова,Ведь звезда счастья не светит нам двоим…Но ни за что не откажусь я от тебяИ ни за что не назову любимого «другим».
«Тяжело писать, когда не знаешь слов…»
Владимиру Копьёву посвящается
Тяжело писать, когда не знаешь слов,Когда душа болит и в ней пожар.Досадно понимать, что он бы могМне многое отдать, но… не отда́л!
Я потемнела, ушла и замолчала,Забыв глаза его, друзей любимых, дом.Да, мне своей любви казалось мало:Важнее было, чтобы меня любил и он.
Но вот, увы, мои стихи в тетрадях, на полуИль просто пишутся, где надо, где не надо…Я слишком много пе́режила и больше не могуДарить свою любовь немому адресату.