— Матушка хочет вас видеть. Она ждет вас в своем кабинете.
Молодая женщина тут же исчезла. Прежде чем идти в кабинет аббатисы, Аннелета перевязала палец полоской ткани.
Едва Аннелета вошла, как Элевсия встала. Лицо аббатисы было каменным. Аннелета недоуменно подняла брови.
— Мне только что доложили об одной невероятной вещи. Я до сих пор не могу прийти в себя от услышанного. У меня такое чувство, что чем дальше мы продвигаемся, тем меньше я понимаю.
Аннелета терпеливо ждала. Поведение аббатисы заинтриговала ее и даже вызвало беспокойство. Элевсия провела своей тонкой рукой по лбу и вздохнула:
— Ребенок… этот малыш Тибо де Флери… умер почти два года назад, через несколько месяцев после смерти своего деда.
Аннелета почувствовала, что вот-вот упадет. Она с трудом добралась до кресла, стоявшего возле стола аббатисы, и выдохнула:
— Ах, нет… Но…
— Сначала я отреагировала точно так же, дочь моя. Мы столкнулись с нагромождением несообразностей. Но тогда почему матери сообщают о хорошем здоровье и беззаботном детстве ее ребенка? Кто опустился до такой чудовищной лжи? И потом, почему она не получила писем, в которых сообщалось бы о смерти ее отца, а затем сына?
— Я теряюсь в догадках, — призналась Аннелета. — Но главное, я не знаю, что делать. Должны ли мы рассказать Иоланде о чудовищном фарсе, жертвой которого она стала?
— Даже если потом она умрет от горя?
— Даже если она потом умрет от горя… но мы должны рискнуть, иначе мы не узнаем имени ее осведомительницы, — ответила сестра-больничная.
— Вы думаете, что этой осведомительницей движут недобрые намерения или что она получает от Иоланды сведения, которые той сообщает третье лицо?
— Я ничего не думаю. Мы сможем это понять лишь тогда, когда узнаем, кто эта осведомительница.
Вновь воцарилось молчание. Аннелета пыталась привести в порядок свои хаотичные мысли, найти связь, объединявшую все эти разрозненные элементы, казавшиеся бессмысленными. Элевсия де Бофор чувствовала беспредельную усталость. Она чувствовала, как уходит в себя. Постепенно ее вселенная разрушалась, и теперь ей не оставалось ничего другого, как созерцать развалины. Огромным усилием воли она взяла себя в руки и распорядилась:
— Приведите ко мне Иоланду.
Аннелета нашла сестру-лабазницу в парильне. Вместе с Тибодой де Гартамп, сестрой-гостиничной, она складывала белье. Иоланда с неприязнью взглянула на Аннелету, когда та передала ей приказ аббатисы. Некогда веселая молодая женщина не простила больничную за то, что та подозревала ее. К великому облегчению Аннелеты, Иоланда пошла за ней, не сказав ни слова, даже не поинтересовавшись, зачем ее вызвали.
Элевсия стояла, опершись спиной о рабочий стол, словно готовилась к тяжелому испытанию. По искаженному грустью лицу аббатисы Иоланда поняла, что разговор будет трудным.
— Матушка?
— Иоланда… моя дорогая дочь… Ваш… отец умер чуть больше двух лет назад.
Иоланда опустила глаза и прошептала:
— Боже мой… да упокоится с миром его душа. Я надеюсь, что он меня простил.
Вдруг Иоланда забеспокоилась:
— Но… Мой сын… Тибо, кто теперь следит за ним? Я была единственной наследницей.
— Значит, ваша… осведомительница вам об этом не сказала? — вмешалась Аннелета.
Иоланда повернулась к Аннелете. Выражение ее лица было суровым и неприветливым. Сквозь зубы она процедила:
— Будет лучше, если я не стану с вами разговаривать. Я никогда вас не любила, тем не менее я никогда не думала, что вы станете подозревать меня.
Иоланда посмотрела на аббатису. Выражение ее лица смягчилось.
— Матушка, заклинаю вас, скажите, кто воспитывает моего Тибо?
Теперь пришла очередь Элевсии опустить глаза. Аннелета не узнала голоса аббатисы, когда та произнесла ужасные слова:
— Немного погодя он присоединился к вашему отцу.
Иоланда не сразу поняла, что сказала ей духовная мать. Немного растерявшись, она переспросила:
— Он присоединился к нему… как это? Где? Я…
— Он умер, моя дорогая дочь.