Мы прошли внутрь, Лорак хлопнул в ладоши, и под потолком зажглись большие желтоватые светляки.
— Так, раз он их не помнит, то, наверное, можно два последних поколения пропустить, — бормотал себе под нос старик, ведя меня за собой в большой зал.
Войдя, я ошашашенно завертел головой: создавалось ощущение, что попал в библиотеку. Строгими рядами стояли огромные, высотой под потолок, стеллажи, на которых стояли книги, лежали бумаги, кое-где на полках были коробки с подписями и многочисленные папки. Стеллажи обладали надписями с годами и именами.
— Вот это да… — выдохнул я.
Видя моё выражение лица, Лорак усмехнулся, снял свой перьевой головной убор, поставил его в угол.
— Я несколько лет потратил на то, чтобы привести все записи в порядок.
— И это всё — история вашего рода? — мои брови улетели на лоб.
— Не совсем, — качнул головой маг. — Точнее, не только. В основном здесь патенты.
— Что? — не совсем понял я.
— Патенты — права на изобретения, — пояснил Лорак. — Как ты думаешь, на что я живу, если позволяю себе выходки вроде той на балу? — с промелькнувшей злой иронией спросил он.
Я промолчал, понимая, что вопрос был риторическим.
— Я стараюсь поддерживать память о своём роде, как о династии артефакторов. И продаю патенты на изобретения на аукционах. Конечно, большая часть всё равно оседает в руках старших родов или у императора, — скривился Лорак. — Но какие-то мои разработки всё равно доходят до обычных людей и делают их жизнь лучше. А теперь, — он закатал рукава обширного одеяния. — Нам предстоит перерыть историю жизни моей родни и найти Раззарта.
— Удачи, — как-то саркастично пожелал мне древний дух.
— Ты вообще на чьей стороне? — тихо буркнул я ему в ответ. И, повысив голос, добавил: — Давайте я начну с самых древних, а вы с тех, что ближе к вам.
— Давай, — согласился Лорак, приближаясь к стеллажу, и вынимая первую папку с документами.
Я уже был готов провести тут весь день, закопавшись в бумагах по самую голову, но оказалось, что род Ивинтару довольно трепетно относился к своей родословной, а потому определённые вехи обзаводились своим генеалогическим древом. Так что пришлось не перерывать каждого представителя, а исследовать деревья. Я расстелил между стеллажами большое тонкое полотно, на котором были старым стилем написаны строки имён с соединяющими семьи линиями. И мне повезло больше, чем Лораку, — уже на втором таком древе я нашёл боковую ветвь, на которой значилось имя Раззарт Ивинтару.
Лорак в своей картотеке под каждого представителя династии создал свою папочку с документацией, так что я не торопился звать мага, а сам нашёл нужную, раскрыл и углубился в чтение. Так как жил тот Раззарт много веков назад, информации о нём было очень мало.
— Это ты? — шёпотом спросил я у древнего духа, но тот лишь как-то странно хмыкнул.
— Ищущий да обрящет, — ответил он, не раскрываясь. — Ты читай, полезно узнавать новое.
— Вот же… — буркнул я, но продолжил перекладывать бумаги с описанием изобретений, в которых мало что понимал, однако всё равно внимательно изучал, вдруг Раззарт на что-нибудь среагирует.
Сощурился, увидев упоминание, что именно ему приписывают создание принципа работы обучающих амулетов. Почувствовал, что близко к разгадке, начал активнее перелистывать бумаги, как вдруг наткнулся на заметку, прочитав которую, не удержался и позвал Лорака:
— Кажется, я что-то нашёл!
Тут же раздался топот, взлохмаченный маг появился около моего стеллажа.
— Извещаем вас о смерти известного изобретателя Раззарта Ивинтару, — начал читать я вслух, с некоторым трудом пробираясь через старую манеру письма. — По неподтверждённым данным, он погиб в ходе собственного эксперимента по преобразованию обучающего амулета. Тело не было найдено. Признан погибшим по результатам магической проверки.
Подняв глаза, я встретился взглядом с Лораком, чьё лицо расплывалось в странной улыбке.
Глава 16
Обещать — не значит жениться
— Вообще-то я умер несколько раньше, чем это было написано, — раздался вдруг задумчивый голос в моей голове. — Я долго и сильно болел, постепенно терял контроль над собственным телом, сохраняя при этом поразительную ясность ума. Это страшно… — он вздохнул. — Когда твои глаза и руки — это самые важные инструменты для работы, а мозг способен создавать то, что остальные считают чудом, терять себя из-за какой-то Дастовой болезни очень обидно. Я помню, как торопился передать свои знания, конструировал амулет, а после…